Переписка

Вот, уже как третий год,
с тобою длится наша переписка,
но я не по своей вине
питаюсь милями надежды.
Отнюдь, не гневайся, за то,
что больше так и не приехал.
Я помню о тебе, и не посмел забыть.
Я вспоминаю утром, днем и ночью,
я в бой иду, сражаясь за семью.
Ах, как мне хочется оставить мрак,
где грохот, треск и взрыв,
покоя вовсе не дают.
Ах, как мне хочется уйти
от бесконечно тянущейся боли.
Уйти, забыть! Прийти к тебе, обнять
и навсегда остаться в них!
                ***
Сегодня бой гремел, сгорел весь лес,
а значит и сегодняшний ночлег.
Вчера товарищ мой, Андрейка,
отправился на почту, уже как год
от матери письмо он ждал,
но день прошёл, он так и не вернулся.
Моя душа терзается нестерпимой болью!
Сегодня к нам пришла дурная весть,
что наш почтамт был взорван,
что все сгорело в лютую секунду,
а значит с ним и письма,
и вся желанная надежда.
Ведь в них вкушали запах дома,
родных касались, словно рядом,
мы мысленно питались словом,
ну а теперь, настанет голод…
Возможно, наша переписка
прервется ненадолго,
но ты волнение смети с лица,
да поцелуй там от меня:
мамулю, брата, сына и отца,
скажи им всем, что у меня в порядке всё.
Себе купи пальто, грядет зима холодная,
не хорошо, чтобы жена солдата
замёрзла, не дождавшись мужа…
                ***
И так, прошло с тех пор два года,
как наша переписка прервалась.
Прости, что долго не писал,
прости, что не читал твоих я писем,
прости, но нынче долго доставляют письма.

Тебе признаюсь, милая…

мне совсем не нравится война.
Не нравится стрелять в людей,
не нравится стремится в пепел,
не нравится идти под выстрел,
и хоронить своих друзей…
Не нравится мне всё! Но что поделать?
Меня спасает, лишь семейный наш портрет,
с которым удаётся мне – усыпать, и думать,
что я вернусь… и не окажется смертельным поворот.
И в завершении признаюсь,
когда ночами боль съедает,
твою любовь, - я к ране прилагаю…
                ***

Сегодня бой последний,
ещё немного ярости и буду дома…
Приткнусь я к нашему порогу,
к родной двери, что не забыта.
Вы все мне удивитесь,
начнёте плакать, но от счастья,
и я не выдержу, чего скрывать.
Ещё чуть-чуть, меня дождитесь,
ещё рывок, и я в твои объятия вернусь!
                ***

Гремел последний бой…
Горел весь город…
Горели люди…
Трепещущие крики,
отдавались гулким эхом…
А на содрогнувшейся земле
лежал солдат.
Лежал бездыханно
и не подвижно,
в глазах его ещё жила надежда,
и сердце тщетно билось невпопад.
И окровавленный кулак
сжимал портрет его семьи…
                ***

Окончен бой…
Закончилась война.
Спустя года, -
пришло письмо
ей от него:

Ну, здравствуй, милая!
Уже как пятый год
с тобою длится наша переписка,
но я не по своей вине
питаюсь милями надежды.
Прошу простить меня, что долго не писал,
прости, что так и не прочёл твоих последних писем.
Прости, и передай
всем от меня
мои объятия,
да и скажи: всё хорошо,
во мне – покой,
меня нашла земля родная.
И в завершении
сотри слезу с лица, и
мне признайся, милая,
купила ты себе пальто?
Не хорошо, чтобы жена солдата
замёрзла, не дождавшись мужа.