Пришёл на площадь ветеран...

Пришёл на площадь ветеран
В свою последнюю весну.
В руках сжимал огонь-тюльпан
И вспоминал опять войну.

Друзей всё меньше боевых
Стоят у памятника с ним –
Всё больше лиц вокруг чужих,
И небо кажется другим...

Сирень над парком поднялась
В незыбываемых цветах –
И пред глазами пронеслась
Вся жизнь на огненных крылах...

Он с Финской только что домой
Вернулся к детям и жене.
Хоть пахло в воздухе грозой,
Никто не думал о войне.

А через год – повестка вновь,
Что над судьбою гром точь-в-точь.
Покинул он семью и кров
И полумесячную дочь.

В составе войск он отступал
Под окружённый Ленинград.
И грудь тоскою зажимал
Жены запомнившийся взгляд.

Взгляд уносил он тот с собой,
Когда июнь их разлучал –
Со всей нежнейшей синевой,
Что он в ресницы целовал. 

И старшина с ним выживал
В сраженьях на Неве-реке,
Когда из мёртвых восставал
В аду на Невском Пятачке.

Блокады прорвано кольцо,
И пройден госпиталь не раз.
Он видел смерть свою в лицо,
Но от неё не прятал глаз.

Пусть много было позади,
Вперёд долг воинский зовёт.
И прошивает все пути
Пуль рассекающий полёт.

Не отдавая им поклон –
У арторудий старшина.
Вновь ствол прицельно наведён –
И продолжается война.

Тонул и заживо горел
В ожесточённых он боях.
Как в эти годы уцелел
И оставался на ногах?

Однажды шли в атаку в бой
На Запад немца дальше гнать.
Его засыпало землёй –
Да так, что тела не видать.

Чужие ноги кости мнут,
Земля во рту и сдавлен стон.
Вперёд товарищи бегут –
Уже дышать не в силах он.

Позвать на помощь под стрельбой
Он оглушительной не мог.
Лишь кровью хлюпал, как водой,
Промокший хромовый сапог.

Тут старшина дал знак бойцам,
Безвестно взяв откуда сил –
И узнан был по сапогам,
Когда ногой пошевелил.

Как сорок пятый близок был!
Но гибель по следам кралась.
Снаряд случайный плот разбил –
Вода до горла добралась.

На третий раз схватился он
За брошенный ему канат,
На переправе той спасён.
А Кенигсберг был в скором взят.

Победный Май он не встречал –
Припас ему другое рок:
Товарный поезд долго мчал
Живой состав свой на Восток.

И вновь – горячая пора,
Кровавым сытая жнивьём.
Взорвалось русское "Ура!"
Под самурайским артогнём.

Растают годы будто снег...
Не скрасит по друзьям печаль
Медаль за город Кенигсберг
И за Японию медаль.

Уж внуки выросли его.
Жизнь промелькнула, как во сне. 
Но редко скажет он чего
О том, что видел на войне.

Вздохнёт, волнуясь, промолчит,
Рукой закроет лишь глаза –
А щёку всю избороздит
Мужская горькая слеза...

На День Победы снова он,
Как на последний бой, встаёт.
Под соловьиный перезвон
К Аллее Славы сам идёт.

Напротив – площадь, а над ней
Не только Красный реет флаг.
Но ярче тысячи огней
В душе Победный взвился стяг...

Пришёл на площадь ветеран
Уже другой совсем страны. –
И пламенел в руках тюльпан,
Как в сердце всполох той войны...

6-7 мая 2023 года 20:09


Посвящается моему дедушке – Петру Васильевичу Петрову (1. 10. 1911 - 24. 05. 1997 гг.), уроженцу села Бессоновка Пензенской области, горячо и преданно любившему свою единственную жену, мою бабушку – Марию Сергеевну Петрову (14. 10. 1914 - 25. 12. 1995 гг.). С 1939-го по 1946-й год – а это вся молодость – он провёл на фронтах трёх войн: с Финляндией, фашистской Германией и милитаристской Японией. События, описанные в стихотворении, являются полностью биографичными и достоверными. Через две недели после его последнего 9 Мая дедушка ушёл из жизни. Всю свою послевоенную жизнь он ни разу не пропускал мероприятий на День Победы и всегда приходил на площадь и Аллею Славы своего села почтить память погибших товарищей, отдавших жизнь в борьбе с нацизмом. В их числе и два младших брата Петра Васильевича Петрова – Алексей (призванный по повестке) и Василий (в 16 лет ушедший на фронт добровольцем, приписав себе лишний год) – которые после нападения Гитлеровской Германии уже больше никогда не увидели отчего дома.