слово - богу в уши

Как выхолощен текст. Мой бог, прости,
проходит жизнь, цензуру отвергая.
Казалось, что имеется другая,
и с этой можно спрыгнуть на пути,
А тут никак. Ну, вспомнится порой,
как спрыгивал со старого трамвая,
дурной пример мальчишкам подавая.
Довольно слов, тетрадочку прикрой
и выйди в город, в шум и тарарам -
там бездна тем и тьма сюжетных линий,
там каждый нищий - тот же младший Плиний,
не считано Сократов по дворам,
слепых Гомеров тоже пруд пруди.
Там классику не трогает цензура,
любой абзац де факто и де юре
колотится у города в груди.
Учи язык торговца и бомжа,
церковный служка выправит помарки,
всё будет неожиданно и ярко -
сирени лист, слетающий кружа,
на клумбу возле церковки пустой,
где исповедью жив любой заблудший,
где слово - богу в уши, сам послушай,
проникнись безответной простотой,
и вспомни дом, брожение в тиши,
бессонницы, кромешный беспорядок,
могильный холм исписанных тетрадок.
В церквушке май. Присядь, не мельтеши,
скажи себе - всё будет хорошо,
всё можно начинать опять и снова,
беседовать с волхвами Васнецова
и верить, что когда-нибудь ещё
напишется такое в мандраже
про город и людей, про лес и заводь,
что цензор скажет - нечего добавить,
и отнимать не хочется уже.