штучки и ручки

тело прохаживалось по белому свету,
и черные грани камня медленно
исчезали, когда круг очерчивался
вокруг плоти.
потные руки всамделишно пряли нить,
и божество собиралось в частицы,
чтобы образовать вещи и людей.
скатываясь вниз, ром пергамент и собирал
слова и звуки, что становились и
делом, и молвой.
робко росла твердь,
и твердые звезды писали на небе
о своем существовании.
тело пригрелось у костра,
и желтые парни засели свое ледяное поле,
чтобы радость проросла из пустоты.
кони пришли к плоти,
к платью пришло око, и было с ним,
и умилялось.
затемненные области видели и прах,
и пыль реального, и горькими были узы праха. 
рассказывая, пело имя человека,
и тварь паслась на черных берегах.
гроздья гнева сосредоточились
в молчании трав.
смело и подло растет грань,
и трап коснеет под молотьбой.

сам карцер листает господни картины,
и ищет в них свет, что поглотит мрак.
мрачные глаза взирают на небо,
и небо корит свои утехи,
ведь оно не может не наслаждаться.
по-настоящему растет слово,
и гордо ведется речь вдоль водоемов.
смелый взгляд канет в омут,
и верная река плывет в реальности.
тело причитает в сумерках,
оно слышит свои думы,
оно карает всех недостойных наслаждения.
тема монолога в глубокой седине,
и темные волосы льют мечту.
свет простынет и украдет верное слово,
и ребята светлые вольют ветер в мрак,
чтобы тот рос и размножался.
гардероб мрака уже растет,
там и рамки, и марки,
и штучки, и ручки.
камнем падает воздух в стужу,
и темное око созерцает ночь,
ведь в ночи все самое реальное.
тверд воздух и дело раба - сказать
одно слово назло молчанию.