Скрепы

(Москва 30-е годы XX века. Идёт строительство канала Волга-Москва. Молодой специалист Глеб Безуглов устраивается на работу в Наркомвод и ему поручают ответственный участок строительства. В процессе производства работ он ощущает некоторое противодействие неведомой ему силы, исходящее из глубин земли.)

Эпиграф

Из тьмы веков глубокий вздох
И взгляд, не видящий врагов,
Не разбирающий друзей.
Ему не важно, где теплей.
Не важно: Как? Зачем? Когда?
Была ль зима или весна?
Глубокий вздох один раз в век,
Чтоб не забылся человек,
Сметает на своём пути,
Не разбирая где сидит,
Что хочет и какой мотив,
И был ли дружен коллектив.

Мы дышим все. Но дней года
Не можем ощутить всегда.
И начинаем свой разбег,
Не зная как закончим век.
Минуты превращаем в дым
И с ними место, где сидим.
Боимся пасть, дерзая взять,
Играем в масть, мечтая встать.
Тревожный стон, предсмертный хрип, -
Хотели власть? Примите пшик.
Из мглы веков выходит власть.
Неслышно. Медленно. И всласть.

1

– Кем были мы ещё вчера?
Не нами начата игра.
Но влево сдвинута страна,
И нам решительно пора,
РЕ-ШИ-ТЕЛЬ-НО… (разлили чай,
Пятно расплылось невзначай),
… Решительно меняя строй,
Дать прошлому последний бой.
Для нас всех старых вер мораль –
Смешна, ничто. Она вуаль,
Слетевшая ничтожно вниз.
Мы новой верой (не каприз)
По усмотренью своему
В терзаньи душ, ослабим тьму.
Воздвигнем вечный монумент,
Раз жизнь преподнесла момент.
Народ теперь займёт места
Так, чтобы власть была чиста.
Он смоет пот, он смоет кровь.
Какой ценой? Любой ценой.
Слезай с печи простой народ!
Мы отправляемся в поход.
Хоть небо пасмурно, поверь,
Нам света луч откроет дверь.
Трудами дел страну господ
В борьбе перекуёт народ.

2

Высокий космос. Небеса. Летает Дух и светит сам.
И Бездна тьмы под ним и над аннигилирует номад.
Борьбы там нет, как нет любви. Мерцает Млечный путь
С Земли его не видно так как там. Ярчит звезда Альдебаран –
Последователь на Руси. И дышит Дух сквозь неба синь.
Воспринимает человек чрез воздух дух, вошедший в век.
Но в суете всё реже глаз на небо поднимает в час.
Вмешаться может Дух высок на раз, хоть выстрелом в висок.
И время спусковым курком меняет жизнь одним пинком.

3

– Мой сын, служи державе днесь,
Как дед служил державе здесь.
Сегодня так, а завтра вспять.
Служи державе. Будет власть
Сегодня этих, завтра тех.
Мы Безугловы, без потех,
Мы инженеры и века
Державе служим не слегка.
Сейчас у нас народный строй.
Кто ж против, лишь утихнет вой
Вернётся всё в свои круги.
Коль прямо делаешь шаги,
Награду обретёшь сполна.
Мы здесь живём. «Моя страна» –
То не пустой какой-то слог.
Сомненья прочь гоните в лог…
… Похоронили старика.
Шаги прямые и века…
Где жить в Москве не дал совет.
Прямым путём слечу в кювет.
Устроюсь, видно, в Наркомвод,
Слыхал квартиры он даёт.

4

Мы метростроевцы,
Грызть, грызть, грызть.
Мы жизни радуемся.
Брысь, брысь, брысь,
С дороги нашей под землёй сметаем нечисть.
Побед заветных поём мы гимн,
Завет победный внедрим мы в мир,
Киркой и молотом грызём аршин породы рудной.
Заглушим стоны былых эпох,
Широкой грудью дерзаем вдох,
И выдох превращая под землёй в победу строя.
Наш строй рабочих, былых крестьян,
Мы под землёю найдём изъян,
И выгрызем его в лихой борьбе.
Мы впустим воду сюда, в Москву,
Канал построим и рек слезу мы повернём, и сделаем как надо
Вождю и людям. Чтоб лучше жить
Породы горы разворошить. Придётся.
И на века пускай труд славой воссияет.
Мы пульс победы привносим в жизнь,
Без сожаленья и без вражды.
Но на пути у нас стоять не стоит, правда.

5

Чу! Это кто? Кто потревожил? Тоннель и свет в конце. Зачем?
Сомнений нет? Сейчас поможем. Кто был ничем, умрёт ничем.
Живу я здесь от сотворенья. Эпохи, люди, имена, проходят мимо,
Как мгновенья. Мне нравится, я здесь одна. Мешать не нужно, задремала.
Что наверху там? 20-й век? Как хорошо же поспала я. Последний пир был пять сотен лет
Назад почти что. Земная сила во мне проснулась как прежде, вновь.
И планов не было на свершенья. Но разбудили, прольётся кровь.
Прольётся невзначай как будто. Ваш вектор прям и тверды шаги.
Но вы испортили моё утро. И пульс победы внесу я в жизнь. Но свой.
Не прощаюсь. Копайтесь рьяно. Ходов здесь много. Найдёте свой.
Свой ход в земле этой окаянной. Свой ведь не значит добрый.
Чу… слышу вой машин уже в подземелье. Своим аршином измерю жизнь.
Но вашу, отпрыски расщепленья. Побед не будет. Чтоб жизнь сложить
Вам создам условий. Я раскрываю свою тетрадь. Писать в ней. И смешно со строем, ей Богу.
Где же во мне изъян найти хотели? Ведь не стара я. Вне времени сила. Сижу во мгле.
Но радость прежних воспоминаний уже вернулась вновь ко мне.

6

Я Глеб Безуглов. Мой Отец и дед ковали империи щит.
Тысячелетий, чтоб не было бед, они добывали гранит.
И на Урале, в Сибири, в тайге помнят их имена.
Меня же сюда, в Подмосковье, рыть канал отрядила страна.
Пишу я в тетради. Их стопка уже заполнена нужным письмом.
Проекты, цифирь, разнорядки, столбцы идут лист к листу за листом.
По роду дано мне державу крепить. Приказ обсуждать недосуг.
Внимать не хочу, постараюсь забыть, но было виденье мне. Вдруг...
Как будто всё сделали чин чинарём и воду пустили мы в срок.
Но что-то в глуби этой древней Москвы спешит преподать нам урок.
Я сам не москвич. Мне того не понять какая там сила живёт.
Но гложет меня окаянная мысль, что с рук это нам не сойдёт.
Беру я тетрадь в руки и карандаш, чтоб в план коррективы внести.
Но чудится будто неведомый страж моею рукою водит.
Смещает потоки на карте Москвы и слышится смех из глубин.
Тысячелетий. А я один… Уф! Лучше бы всё ж забыть.
В контору вхожу, беру тетрадь. Листаю, на карту смотрю.
Да нет же, не блеф. А кому сказать? Ведь я коммунист, засмеют.
И в будущем я не уверен с тех пор. Какая судьба впереди?
Но воду дадим. Пятилетки план – выполним и победим.

7

Раскинем кости. Вот странный люд. Стремятся к победе вновь.
Зачем вам победа? За ней обрыв. Лучше б искали любовь.
С ней проще. Да, проще. Измены, кровь. Побед ваших мне не понять.
Меня разбудили, вхожу я в раж. Теперь меня не унять.
Вот, припоминаю последний свой пир. И также победой живя,
Построили вал, и, кольцо замкнув, окольцевали меня.
Меня. Недотёпы. Мне силы придав,в центр Москвы завели.
Эх, развернулась я. Кто ж был прав? А думали, что могли
Крепить оборону, державу, страну. Решается всё не так.
Не на поле брани. Не на костях. Всегда найдётся простак.
Себя мнит великим. Вот чудак. По нраву придётся мне.
Но нрав мой изменчив. Сегодня так, сегодня ты на коне.
А завтра наскучишь и сам не свой привязан к хвосту коня.
То в лучшем случае. Ассортимент есть и другой у меня.
Четвертование, пытки, смола горящая, колесо.
Но это так к слову. Сегодня я сыграю в кости. Потом
Развлекусь. И хоть цели нет, я планы спутаю им.
Всем. Досадили. Предсмертный крик мне люб. Я сижу во мгле.
И дефицит приключений бодрит. Сама ожиданьем полна,
В лихом кураже закручусь я вмиг. Ну, и за мною страна.

8

Блестит стекла хрустальный блик, потеют стопари.
Здесь раньше вызывали звон из звонниц звонари.
С работы вечером в кабак заходит молодёжь.
Со стен, с замазанных икон кривят ухмылки рож.
Напился Глеб, прилёг на стол, объятый темнотой.
Вдруг чудит где-то наверху под куполами Рой
Света. Плавно речь пошла, хоть крепко рот закрыт.
В молитве жалоба и страх, а веры проблеск тих.
- Послушай, нужно мне сказать, впервые сам не свой.
Работа спорится сполна, где раньше был бы сбой,
Решаем всё как по щелчку. Тому я был бы рад.
Но замечаю на себе чужой пристрастный взгляд.
Оглядываюсь. Никого. Но глаз скосив слегка,
Движенье тени уловить могу наверняка.
Странна природа той тени. Ей солнце не нужно.
Она идёт из-под земли, как водное пятно.
Прогнать её я не могу. В ночи теряю сон.
Работу скоро завершим, не нанести б урон.
К апрелю воду запустить планируем в канал.
Но стоит ли такой ценой? По берегам в отвал
Кладутся трупы работяг, им выдюжить невмочь.
З/к, ведь люди, не пустяк. И некому помочь.
Кому-то польза, смерть другим, забвенье без имён.
Ползучей тенью из земли выходит дух времён.

– Да, Глеб. Тяжёлый разговор. Тебя могу понять.
Ты прав. Сейчас ещё нельзя всем обо всём сказать.
Наступит время жизни ход вернёт всё по местам.
Вскруживший рьяно хоровод падёт на землю сам.
Первым. Следом за собой потянет остальных –
Круживших. Дорогой ценой платить придётся им.
Мы в церкви – нынче в кабаке. Молился небесам
Народ здесь раньше, а теперь толпа. И каждый сам
Не верит в Бога. Но царя, убрав из головы,
На свято место втихоря залезли черти, и
Идей блистательных наплыв мутят не зная дна.
Волну подняв не знали вы, что погребёт волна.
Кого-то явно вознесла. Но в спеси суеты
Нет время посмотреть назад. За гребнем гребень,
И волна находит на волну, а отгрести невмочь.
Отец и Сын в те времена тебе б могли помочь.
Сейчас помочь не знаю как. За всё ответ держать.
Волну ведь можно оседлать, но сложно удержать.

9

Тихая ночь. Идёт прохожий прочь.
На улице темно. Горит одно окно.
                Напротив.
Горит окно огнём. Вниманье всё на нём.
Несётся пожарная. Едет-сигналит.
Глеб очнулся. Что-то припоминает.
                Нет. Ничего...
Купол дырявый на церкви бывшей.
Можно подумать проели мыши.
Рой светляков, один за одним,
Вышли из купола, кружат над ним.
Не видит никто их, вниманье в окно.
Повились вкруг церкви и прямо на дно
                Реки. Стремглав.

10

Время идёт границ не зная.
Кто-то вовремя. Другой опоздает.
Первый взял взятку, второй – пропал.
Чуть подфортило, уже финал.
От лика небес земля ликует.
Под небом шастает земли рать.
Раз попался, не отколдует.
В чужой игре нельзя выбирать.

(Продолжение следует...)