Смерть
исполнен защиты её, позволив увидеть
неизречимость её, справедливость её -
тайная, окаймленная кровью луна, и
каждую ночь восходит серебряная вина
после моего темного ослепления погасая
и смерть дана: безупречно жестокая, но
родная, след от ожога поцелуя Локусты,
как молитвы горю безмолвны и безусты
из открытой раны пьют извечную ночь,
до первого никогда прося, "кровоточь"
и смерть обнажена: змееленты молний
обвивают запястья моей тени-охотнице,
всю свою ревность доверяя покойнице,
мерцает дочерна любви её бессонница,
что разлукою по-сестрински напоена -
и смерть растворена: прах становится
ветром, и она - черного света родник,
что исповедь и умолчание сроднит,
обращаясь неслышимым цветом, лишь
самость скорби о пепле заговорит -
и смерть возвращена: из заверти
пустот, забвение - запретный исток,
ничьё, выколотое око всевидящего окна,
похищенная память, поволока, за коей
замкнут грозовой горизонт, но далее -
бесконечное падение, еще одна стена
и смерть хищна: разрубленная плоть -
горние останки беспорочного пиршества,
чья боли чистота расстрельно пишется,
где обретен был обезглавленный господь
Свидетельство о публикации №123050407223