Синий георгин

18

Понимая, как сильно рискует, Харпер отправился на поиски Хейли и в конце концов обнаружил ее на высоком табурете за контрольным столом у выхода из магазина, где она пробивала чеки запоздалым покупателям. Ее просторная алая блуза — или туника, или как там называется одежда для беременных — пламенела среди множества ярких растений. Забавно, именно этот дерзкий, чувственный оттенок красного он представлял всегда, когда думал о Хейли.

Под длинной челкой ее глаза казались огромными, а большие серебряные кольца в ушах, выглядывая из-под неровных прядей, покачивались при каждом ее движении.

Прилавок загораживал живот, и почти невозможно было догадаться, что Хейли беременна.

«Разве что взгляд усталый», — подумал Харпер. И личико слегка припухшее, то ли от набранного веса, то ли от того, что она не высылается. Ну, что бы то ни было, вряд ли стоит об этом упоминать. Он и так теперь почти всегда говорит невпопад, особенно когда оказывается рядом с Хейли. Вряд ли очередная попытка получится удачнее, однако ради правого дела он пообещал принять удар на себя.

Харпер дождался, когда Хейли освободилась, и, собравшись с духом, приблизился.

—Привет!

Хейли взглянула на него не очень приветливо.

—Привет. С чего это вдруг ты покинул свою пещеру?

—На сегодня я работу закончил. Только что позвонила мама и спросила, не смогу ли я отвезти тебя домой.

—Я не закончила, — разозлилась Хейли. — Где- то слоняются еще как минимум два покупателя, и по субботам я закрываю питомник.

М-да... С покупателями она так не разговаривает. Похоже, этот тон приберегается специально для него.

—Я знаю, но мама сказала, что ты ей зачем-то нужна как можно скорее, а с покупателями пусть разберутся Билли и Ларри, и питомник они закроют.

—А в чем дело? Почему Роз не позвонила мне?

—Понятия не имею. Я всего лишь посыльный. Ларри я уже предупредил, он помогает последней парочке. Так что все в порядке.

Хейли начала сползать с табурета, и, хотя у Харпера руки чесались, так хотелось ей помочь, он побоялся, что эти самые руки она ему переломает.

—Я могу и пешком дойти.

—О господи... Да перестань уже! — Харпер сунул руки в карманы и уставился на нее не менее раздраженно. — Зачем ты загоняешь меня в угол? Если я тебя отпущу, мама сотрет меня в порошок. А когда она покончит со мной, то, между прочим, и тебе наподдаст. Давай просто сядем в машину.

—Ну давай сядем.

На самом деле Хейли чувствовала себя безумно уставшей и разбитой, и психовала она от страха, что, несмотря на все заверения доктора, с ней и ребенком что-то неладно. Вдруг малыш родится болезненным или уродцем, потому что она... Она не знала, в чем именно виновата, но считала, что это было бы только ее виной.

Хейли взяла сумочку и, попытавшись поизящнее обойти Харпера, выплыла из зала.

—Я должна была работать еще полчаса, — недовольно сказала она, сама распахивая дверцу машины. — Не понимаю, что такое срочное не может подождать полчаса.

—Не знаю.

—Роз еще не встречалась с тем парнем-генеалогом?

Харпер сел на водительское сидение, завел двигатель.

—Нет. Все в свое время.

—А тебе, похоже, совсем неинтересно. Почему ты никогда не приходишь на наши собрания, посвященные новобрачной Харпер?

—Мне пока нечего сказать. Приду, когда что-нибудь придумаю.

Сейчас, в замкнутом пространстве, он остро чувствовал аромат Хейли, такой же яркий и чувственный, как ее блуза. И дразнящий. К счастью, ехать было недалеко.

Удивляясь, что пот ручьем не льется по спине, Харпер резко остановил машину перед домом.

—Водить такую щегольскую машинку так быстро все равно что напрашиваться на штраф.

—Это не щегольская машинка, а надежный спортивный автомобиль. И я не превышаю скорость. Почему ты все время ко мне цепляешься? Чем я тебя так сильно раздражаю?

—Ничего я к тебе не цепляюсь! Я просто сделала наблюдение и высказалась. Хорошо хоть она не красная! — Хейли открыла дверцу и попыталась спустить ноги на землю. — Пижоны предпочитают красный цвет. Может, только потому, что она черная, из перчаточного отделения и не сыплются штрафные квитанции.

—За последние два года мне не выписали ни одного штрафа.

Хейли фыркнула.—Ладно, за восемнадцать месяцев, но...

—Ты не мог бы перестать спорить хоть на пять секунд, подойти сюда и помочь мне вылезти из проклятой машины? У меня не получается.

Харпер рванул с места, как в финале на стометровку, и, обежав капот, подскочил к пассажирской дверце. Только он не знал, как выполнить поставленную задачу. Хейли сидела раскрасневшаяся, с горящими глазами. Он хотел было тащить ее за руки, но подумал, что, наверное, лучше... приподнять ее, что ли.

В общем, он наклонился, подхватил ее за подмышки и поднял.

Хейли ударилась о него животом, и вот тут уж пот полился по его спине не ручьем — рекой.

Это было... необычно.

Только Хейли уже отталкивала его.

—Спасибо, — пробормотала она, чуть не плача от унижения.

Она даже не способна переместить собственный центр тяжести и выбраться из дурацкой машины! Но если бы Харпер изначально не заставил ее влезть в свою игрушку, никакого унижения не было бы!

А ей всего-то хотелось съесть шоколадно-ванильное мороженое и посидеть в ванне с прохладной водой. Нет, лучше просидеть в прохладной воде всю оставшуюся жизнь.

Хейли раздраженно распахнула парадную дверь и протопала в дом. И чуть не проглотила подпрыгнувшее к горлу сердце от криков: «Сюрприз, сюрприз!»... и чуть не описалась. В последнее время ее мочевой пузырь вел себя совершенно непредсказуемо.

С потолка гостиной свисали розовые и голубые гирлянды из гофрированной бумаги, в углах пританцовывали связки белых воздушных шаров, а на высоком столе громоздились коробки, обернутые разноцветной подарочной бумагой с огромными бантами. В комнате было полно женщин: Стелла, и Роз, и все девушки, работавшие в питомнике, даже несколько постоянных покупательниц.

Роз подошла к Хейли и обняла ее за плечи.

—Нечего так сильно удивляться. Неужели ты думала, что мы позволим тебе родить малыша без посвященной ему вечеринки?

—Вечеринка для моего малыша... — еле сдерживая слезы, Хейли расплылась в улыбке.

—Заходи и садись. Прежде чем разворачивать подарки, можешь выпить один бокал магического фирменного пунша Дэвида.

—Это... вы... — Хейли увидела в центре гостиной кресло, украшенное вуалью и шариками, как праздничный трон. — Я не знаю, что сказать.

—Тогда я сяду с тобой рядом, дорогая. Я Джолин, мачеха Стеллы. — Джолин погладила руку Хейли, затем живот. — У меня слов на всех хватит.

—А вот и пунш из шампанского. — Стелла протянула Хейли бокал.

—Спасибо... Спасибо вам всем огромное... Это самое приятное из всего, что для меня когда-либо делали.

—Ну, поплачь немножко, не стесняйся, — Джолин сунула Хейли кружевной платочек. — А потом мы все классно повеселимся.

И они повеселились. С каким удовольствием все охали, ахали и ворковали над невероятно крохотными одежками, над воздушными, как облака, одеяльцами, над вязанными вручную башмачками, над погремушками и плюшевыми зверушками, а потом играли в глупые игры, какими могут наслаждаться лишь женщины на вечеринке, посвященной будущему малышу! А сколько пунша было выпито, сколько пирожных съедено!

И кулак, все последние дни сжимавший сердце Хейли, разжался.

—Это был лучший праздник в моей жизни. — Голова кружилась, и Хейли с трудом сосредоточила взгляд на подарках, которые Стелла уже успела аккуратно разложить на столе. — Я понимаю, что все это было ради меня, и мне очень понравилось, но, по-моему, и остальные повеселились, правда?

—Издеваешься? — Стелла, сидя на полу, педантично складывала разбросанную оберточную бумагу в опрятные квадратики. — Потрясающая вечеринка.

—Стелла, вы хотите сохранить всю упаковку? — изумилась Роз.

—Когда-нибудь Хейли это понадобится, и я пытаюсь спасти то, что она не разодрала в клочья.

—Я не могла удержаться. Просто умирала от любопытства. Надо будет купить благодарственные открытки и постараться вспомнить, кто что подарил.

—Пока ты рвала обертки, я составила список.

—Ну кто бы сомневался? — Роз налила себе еще бокал пунша, опустилась в кресло и вытянула ноги. — Господи, я совсем без сил.

—Вы все так потрудились. Это было... У меня нет слов, — Хейли замахала руками, боясь снова разреветься. — Все... Я даже забыла, какими добрыми и щедрыми бывают люди. Боже, только взгляните на все эти чудесные вещи! Ох, этот крохотный желтый комбинезончик с медвежатами. А качели! Стелла, как мне отблагодарить вас за качели?

—Я бы без своих пропала.

—Вы обе такие милые! Я понятия не имела, что вы задумали, и безумно удивилась, и безумно вам благодарна.

—А как ты думаешь, кто все это спланировал? — Роз кивнула на Стеллу. — Дэвид теперь называет ее генерал Ротчайлд.

—Я должна сказать ему спасибо за всю эту чудесную еду. Поверить не могу, что слопала два куска торта. Я сейчас взорвусь.

—Нет, нет! Погоди взрываться, мы еще не закончили. — Роз поднялась. — Теперь мы пойдем наверх, и ты посмотришь мой подарок.

—Но вечеринка...

—Это был общий подарок, а наверху ждет еще один, который, надеюсь, тебе понравится.

—Я рычала на Харпера, — вздохнула Хейли, поднимаясь по лестнице с помощью Роз и Стеллы.

—На него и раньше рычали.

—Но мне стыдно. Он помогал вам устроить мне сюрприз, а я над ним издевалась... Харпер сказал, что я вечно к нему цепляюсь, и он прав.

—Скажешь ему, что сожалеешь. — Женщины вошли в западное крыло, миновали комнаты Стеллы и комнату Хейли. — Вот мы и пришли.

Роз распахнула дверь и ввела Хейли внутрь.

—О боже, боже... — Хейли вытаращила глаза и зажала ладонями рот.

Стены комнаты были выкрашены в спокойный желтый цвет, на окнах висели кружевные шторы.

Кроватка... Хейли сразу поняла, что кроватка антикварная. Только старинная и нежно хранимая вещь может быть такой прекрасной. Дерево сияло, переливаясь глубокими темно-красными оттенками... А это приданое для новорожденного Хейли видела в журнале и вздыхала, зная, что никогда не сможет позволить себе ничего подобного.

—Кроватка взаймы, пока ты здесь живешь. Я пользовалась ею для своих детей, как моя мама, и ее мама... уже более восьмидесяти пяти лет. Но постельные принадлежности и пеленальный столик твои. Стелла добавила коврик и лампу. А Дэвид и Харпер, благослови их Господь, покрасили стены и притащили мебель с чердака.

От избытка чувств Хейли лишь качала головой, не в силах вымолвить ни слова. Стелла успокаивающе потерла ей спину.

—Как только принесем сюда все подарки, у тебя будет очень милая детская.

—Здесь так красиво! Даже в самых смелых мечтах я не представляла ничего подобного. Я... я так сильно скучаю по папе, и чем ближе роды, тем больше мне его не хватает. Мне было тоскливо и страшно, а больше всего жалко себя. — Хейли стерла слезы со щек. — И вот сегодняшний праздник... Я чувствую себя так... Дело не в вещах. Они чудесные и безумно мне нравятся... Но главное — этот праздник для меня и малыша.—Ты не одна, Хейли. — Роз положила ладонь на ее живот. — Мы все теперь не одни.

—Я знаю. Я думаю... Ну, я думаю, что каждая из нас справилась бы и в одиночку. Я бы очень старалась, много работала бы. Но я не надеялась, что у меня опять будет настоящая семья. Я не ждала, что кто-то станет заботиться обо мне и ребенке. Какая же я дура!

—Нет, милая, — возразила Стелла, — ты просто беременная.

Хихикнув, Хейли сморгнула последние слезинки.

—Наверное, это все объясняет, хотя животом мне уже прикрываться недолго. Я никогда-никогда не смогу отблагодарить вас, отплатить вам. Никогда.

—О, просто назови ребенка в нашу честь, и будем в расчете, — рассмеялась Роз. — Особенно если родится мальчик. Может, мальчику с именем Розалинд Стелла нелегко придется в школе, но справедливость превыше всего.

—Эй! Я думала о Стелле Розалинд.

Роз надменно выгнула бровь.

—Это один из тех редких случаев, когда выгодно быть самой старшей.


Поздно вечером Хейли на цыпочках вошла в детскую. Просто потрогать, понюхать, посидеть в кресле-качалке.

—Мне жаль, что в последнее время я так гадко себя вела. Мне уже лучше. Теперь у нас с тобой все будет хорошо. У тебя две чудесные крестные мамочки, малыш. Они самые лучшие женщины на свете. Может, я и не смогу отплатить им за все, что они для нас делают, ну, в каком-то смысле. Но клянусь, нет на свете ничего, что я бы для них не сделала, если они попросят. Мы здесь в безопасности, и было глупо забыть об этом. Я не должна бояться тебя. Или за тебя.

Закрыв глаза, Хейли качалась в кресле и поглаживала живот.

— Я так сильно хочу взять тебя на руки, что они даже болят. Я хочу нарядить тебя в один из тех прелестных костюмчиков, и прижать к себе, и нюхать тебя, и качать тебя в этом кресле. О боже, надеюсь, я знаю, что делаю.

Вдруг стало холодно. Ее руки покрылись мурашками, но не страх охватил ее, а жалость. Хейли открыла глаза и посмотрела на женщину, стоявшую у кроватки.

Сегодня белокурые волосы были распущены и спутанной массой окутывали туманную фигуру в белой ночной рубашке, испачканной по подолу грязью. А в глазах призрака сверкало... безумие.

—Некому было помочь вам, не правда ли? — Хейли продолжала гладить живот дрожащими руками, не сводя глаз с призрака. — Никого не оказалось рядом, когда вам было страшно, как мне. Наверное, я тоже могла бы сойти с ума, если бы осталась совсем одна. И я не представляю, что было бы со мной, если бы что-то случилось с моим ребенком... Как бы я пережила, если бы что-то разлучило нас... Даже мертвая, я не смогла бы это вынести... Поэтому я, кажется, вас понимаю... немного.

В ответ на ее слова раздались горестные причитания, словно по покойнику. И Хейли осталась одна.


В понедельник она снова устроилась в садовом центре на своем высоком табурете. Хейли старалась не обращать внимания на боли в спине, а когда приходилось вызывать подмену, чтобы вразвалочку доковылять до туалета, обращала все в шутку.

В очередной раз покинув туалет, Хейли вышла в сад не размяться, а перехватить Стеллу.

—Можно я сделаю перерыв? Я хочу разыскать Харпера и извиниться. — Она все утро со страхом оттягивала этот момент, но сколько можно откладывать неизбежное? — В воскресение я его нигде не видела. Может, он уже вернулся в свое логово.

—Иди. О, я только что столкнулась с Роз. Она позвонила тому профессору. Ну доктору Карнейги! Они назначили встречу в конце недели. Вероятно, нас ждет кое-какой прогресс. — Стелла, прищурившись, вгляделась в лицо Хейли. — Даже не спорь, кто-то из нас обязательно поедет с тобой завтра к врачу. Ты больше не будешь сама водить машину.

—Я пока еще помещаюсь за рулем. Еле-еле, если честно.

—Как скажешь, но я или Роз обязательно тебя отвезем. И я думаю, что пора тебе перейти на неполный рабочий день.

—С тем же успехом можете засунуть меня в дурдом. Бросьте, Стелла, куча женщин работает до самых родов. И я же почти весь день сижу на заднице. Самое лучшее в поисках Харпера — это то, что я прогуляюсь.

—Прогуляйся, — согласилась Стелла. — Только ничего не поднимай. Абсолютно ничего.

—Ой, вы меня совсем запилили! — Но сегодня Хейли не возмутилась, а даже рассмеялась.

Через десять минут она свернула к прививочному отделению и нерешительно остановилась перед входом.

Она отрепетировала свою речь, но, пожалуй, лучше еще разок все продумать. Харпер примет ее извинения. Его хорошо воспитали, и, похоже, у него доброе сердце. Однако хочется, очень хочется, чтобы он понял, почему она злилась и огрызалась, что виновата не совсем она, а ее дурное настроение, в котором, в свою очередь, виновато ее нынешнее положение.

Хейли открыла дверь в теплицу, с удовольствием вдохнула запахи растений и влажной земли, в которых чувствовала радость новизны и исследований, достижений и скрытых возможностей. Бог даст, Харпер или Роз научат и ее чему-нибудь в этой области.

Харпер, сгорбившись, сидел за своим рабочим столом в дальнем конце теплицы и отбивал ногой ритм мелодии, звучавшей в его наушниках.

Господи, какой же он милый. Если бы он встретился ей в книжном магазине до того, как ее жизнь изменилась, она сделала бы все, чтобы он в нее влюбился, и сама бы точно влюбилась. Ну, как можно не влюбиться в эти взлохмаченные темные волосы, в эту четкую линию подбородка, в эти мечтательные глаза... и изящные руки художника.

Хейли не сомневалась в том, что за ним одновременно увиваются не меньше полудюжины девушек, а еще полдюжины стоят в очереди и ждут своего шанса.

Она вроде бы двигалась бесшумно, но остановилась как вкопанная, когда Харпер резко вскинул голову и развернулся к ней.

—О боже, Харпер! Я хотела подобраться незаметно.

—Что? Что? — он озадаченно смотрел на нее, стаскивая с головы наушники. — Что?

—Я не думала, что ты меня услышишь.

—Я... — Он не слышал. Он почувствовал ее запах. — Тебе что-то нужно?

—Думаю, да. Я хочу извиниться. Я не должна была впиваться в твою глотку каждый раз, как ты открывал рот в последнюю пару недель. Я была настоящей стервой.

—Нет, что ты. Ну, вообще-то, да. Но это не важно.

Хейли рассмеялась и придвинулась поближе, стараясь разглядеть, что он делает. Похоже, Харпер связывал в пучок несколько черенков.

—Думаю, я психовала. Не знала, правильно ли поступаю, не знала, справляюсь ли... И почему я все время чувствую себя ужасно жирной и уродливой?

—Ты не жирная. И уж точно никогда не будешь уродливой.

—Как мило. Но беременность не влияет на мое зрение, и я понимаю, как выгляжу, глядя в зеркало...

—Тогда ты понимаешь, что прекрасна.

Хейли улыбнулась, ее глаза засияли.—Думаю, я психовала. Не знала, правильно ли поступаю, не знала, справляюсь ли... И почему я все время чувствую себя ужасно жирной и уродливой?

—Ты не жирная. И уж точно никогда не будешь уродливой.

—Как мило. Но беременность не влияет на мое зрение, и я понимаю, как выгляжу, глядя в зеркало...

—Тогда ты понимаешь, что прекрасна.

Хейли улыбнулась, ее глаза засияли.

—Жалкое же я зрелище, если ты считаешь своим долгом флиртовать с капризной беременной женщиной.

—Я не... ничего я не считаю! — однако он на самом деле хотел пофлиртовать с ней... как минимум. — В любом случае тебе, по-моему, лучше.

—Гораздо лучше. Теперь я просто ненавижу те свои переживания и страдания на пустом месте. Ты даже не представляешь, какой праздник устроили мне твоя мама и Стелла! Я всех залила слезами, а потом мы отлично повеселились. Кто знал, что праздник в честь младенца может быть таким веселым? — Хейли прижала ладони к животу и снова залилась смехом. — Ты знаком с мачехой Стеллы?

—Нет.

—Она просто классная! Я так хохотала, что удивляюсь, почему ребенок все еще во мне. А миссис Хаггерти...

—Миссис Хаггерти? Наша миссис Хаггерти тоже была?

—Не просто была, она победила в конкурсе на названия песен. Требовалось написать как можно больше названий со словом «детка». Ты никогда не угадаешь, что она написала.

—Сразу сдаюсь.

—«У детки есть за что подержаться»[33]!

Харпер ухмыльнулся.

—Не верю. Это написала миссис Хаггерти?

—А потом прочитала нам рэп.

—Теперь ты точно врешь.

—Прочитала! Ну, не всю песню, пару строчек. Я чуть не описалась от смеха. Ой, я забыла, зачем пришла. Ты ведь помогал устроить для меня самый лучший сюрприз в моей жизни, а я стервозничала и огрызалась. Цеплялась к тебе, как ты и сказал. Мне очень, очень стыдно.

—Ерунда. Жена одного моего друга родила несколько месяцев назад. Клянусь, к концу беременности у нее во рту выросли клыки. И я сам пару раз наблюдал у нее приступы бешенства.

Хейли расхохоталась, ойкнула, прижала ладонь к боку.

—Надеюсь, я не успею дойти до такого...

Она осеклась и озадаченно вытаращила глаза, почувствовав легкий щелчок внутри. Нет, она это услышала... что-то вроде тихого гудения.

На пол хлынула вода...

Харпер придушенно всхлипнул, вскочил на ноги и что-то залепетал, а Хейли просто стояла и тупо смотрела на пол.

—Ой-ой, — наконец выдавила она.

—Хм-м, ничего страшного! Все в порядке. Может, я... Может, ты...

—Ради бога, Харпер, я не написала на пол. Это воды отошли.

—Какие воды? — Он заморгал, а потом побелел. — Воды? О господи! Кошмар! Сядь. Сядь или... Я вызову... «Скорую помощь»? Нет! Я позову маму!

—Думаю, мне лучше пойти с тобой. Что-то слишком рано. — Чтобы не завизжать, Хейли растянула губы в улыбке. — Но всего на пару недель. Полагаю, ребеночку не терпится выбраться на волю и посмотреть на всю эту суету. Дай мне руку, хорошо? О господи, Харпер!.. Мне страшно до смерти.

—Все в порядке! — Он обнял ее за талию. Обопрись на меня. Нигде не болит?

—Нет. Пока нет.

Харпер умирал от ужаса, но рука крепко обвивала Хейли, и он даже умудрился непринужденно улыбнуться и нежно коснулся ее живота.

—Привет! С днем рождения, детка.

—О боже! — Когда они выбрались из теплицы, лицо Хейли сияло. — Фантастика!


* * *

Стелла понимала, что не может сама родить этого ребенка, зато она может сделать или поручить кому-то все остальное. Хейли не собрала вещи, но один короткий звонок Дэвиду, и, пока Стелла везла Хейли в больницу, он уже собирал сумку по заранее составленному генералом Ротчайлд списку.

По дороге Стелла позвонила врачу, отчиталась о состоянии Хейли, оставила голосовое сообщение на сотовом телефоне своего отца и его домашнем автоответчике с просьбой заняться сыновьями, что не помешало ей руководить дыханием Хейли с началом схваток.

—Если я соберусь выйти замуж, купить дом или начать войну, надеюсь, вы согласитесь взять руководство на себя.

Стелла оглянулась на Хейли, потиравшую живот.

—Соглашусь. Все нормально?

—Да. Я нервничаю и волнуюсь, и... Ой, мамочки, я рожаю!

—У тебя будет изумительный ребенок.

—В книгах пишут, что во время родов всякое случается, так что, если я буду визжать на вас или обзываться....

—Я все знаю.

К тому времени, как приехала Роз, Хейли уже устроили в родильной палате. Телевизор был включен, повторяли одну из старых серий телесериала «Друзья». Рядом на столике красовался букет белых роз. Роз даже не усомнилась в том, что это дело рук Стеллы.

—Как поживает наша мамочка?

—Врач говорит, что мы быстро продвигаемся, — разрумянившаяся, с горящими от волнения глазами, Хейли протянула Роз руку. — И все прекрасно. Схватки все чаще, но мне не очень больно.

—Хейли отказалась от эпидурала, — доложила Стелла.

—Ах! — Роз погладила руку Хейли. — Как хочешь. Если станет невмоготу, можешь передумать в любой момент.

—Может, это глупо, и, может, я потом пожалею, но я хочу чувствовать... О-о-ой! Я чувствую.

Стелла придвинулась, помогла перетерпеть схватку. Дэвид явился как раз в тот момент, когда Хейли с облегчением вздохнула и закрыла глаза.

—Вечеринка здесь? — Дэвид опустил на пол битком набитую дорожную сумку, поставил на столик вазочку с желтыми маргаритками и, наклонившись над кроватью, поцеловал Хейли в щеку. — Детка, ты же не выгонишь меня только потому, что я мужчина?

—Ты хочешь остаться? — Хейли зарумянилась от восторга. — Правда?

—А ты сомневалась? — Дэвид достал из кармана маленький цифровой фотоаппарат. — Назначаю себя официальным фотографом.

—Ой... — закусив губу, Хейли потерла живот. — Я не знаю, хорошая ли это идея.

—Отличная! Улыбнись-ка пошире. — Дэвид сделал пару снимков, приказал Роз и Стелле встать рядом с кроватью и щелкнул еще два раза. — Да, совсем забыл. Стелла, Логан после школы забирает мальчиков к себе.

—Что?

—Ваш отец и Джолин на каком-то турнире по гольфу. Они хотели вернуться, но я их успокоил, сказал, что сам позабочусь о детях. А потом Логан заехал в питомник, столкнулся с Харпером... Кстати, он скоро приедет.

—Логан? — удивилась Хейли. — Логан едет сюда?

—Нет, Харпер. Логан отвечает за детей. Он сказал, что отвезет их к себе и заставит работать, так что не волнуйтесь. И мы должны сообщать ему о наших делах.

—Я не знаю, удобно ли... — Новая схватка помешала Стелле договорить, и позже ее обязанности ассистента не давали передохнуть, но где-то на периферии сознания зудела мысль о том, что Логан возится с ее детьми.Что он имел в виду под словами «заставит работать»? Откуда он знает, что делать, если мальчики затеют драку... а в какой-то момент они обязательно подерутся. Как он сможет уследить за ними, если возьмет с собой на рабочую площадку? А если мальчики упадут в канаву, или свалятся с дерева, или что-нибудь себе отрежут каким-нибудь острым инструментом?

Когда зашел врач, чтобы осмотреть Хейли, Стелла выскочила в коридор и набрала номер Логана.

—Китридж.

—Это Стелла. Мои мальчики...

—Да, да. Все отлично. Привез их к себе. Эй, Гэвин, не гоняйся за братом с бензопилой! — Стелла в ужасе взвизгнула, и смех Логана чуть не оглушил ее. — Шучу. Я приставил их копать яму, и они счастливы, как свиньи в грязи, и такие же чумазые. У нас уже есть ребенок?

—Нет, Хейли сейчас осматривают. В последний раз расширение было восемь сантиметров и семьдесят процентов.

—Не представляю, что это значит, но, полагаю, так и должно быть.

—Это очень хорошо. У нее отличное настроение. Можно подумать, она рожает каждую неделю. Ты уверен, что с мальчиками все в порядке?

—Послушай.

Видимо, Логан вытянул руку с телефоном, и Стелла услышала веселый смех и возбужденный спор о том, что можно закопать в эту яму. Слона! Бронтозавра! Жирдяя мистера Келсо из бакалейной лавки!

—Они не должны называть мистера Келсо жирдяем.

—У нас нет времени на женские разговоры. Позвони мне, когда родится ребенок.

Логан отключился. Стелла хмуро уставилась на свой телефон, затем обернулась и чуть не налетела на Харпера. Вернее, на охапку красных лилий, которую он еле удерживал двумя руками.

—Харпер? Это ты?

—Как она?! Что там?! Я не опоздал?!

—Не кричи так. У Хейли все прекрасно. Ее осматривает врач. И у тебя еще полно времени.

—Хорошо. Я подумал о лилиях, потому что они необычные, а Хейли любит красное.

—Потрясающие лилии. Идем в палату.

—Может, мне не стоит туда идти? Может, вы просто отнесете ей цветы?

—Не дури. У нас там классная вечеринка. Хейли общительная девочка, и хорошая компания отвлекает ее от боли. Когда я выходила, Дэвид ставил диск «Red Hot Chui Peppers» и охлаждал в раковине бутылку шампанского.

Они вошли в палату — там все еще надрывались «Red Hot Chili Peppers». Дэвид нацелил на дверь объектив и успел запечатлеть Харпера, нервно выглядывавшего из-за волшебного леса красных лилий.

—Ой, вы только посмотрите! Я никогда не видела ничего красивее! — Немного бледная, но сияющая Хейли подтянулась повыше и оперлась о изголовье кровати.

—Отличная фокусная точка! — Стелла помогла Харперу пристроить букет на столе. — Хейли, во время схваток можешь сосредоточиться на них.

—Врач говорит, что я вот-вот рожу. Уже скоро можно будет тужиться.

Харпер подошел к кровати.

—Как ты?

—Немного устала. Тяжелая работенка, но не такая страшная, как я думала, — Хейли изменилась в лице, ее пальцы вцепились в руку Харпера. — О-о-ой! Стелла!

Роз, стоявшая в изножье кровати, посмотрела на руку сына, поддерживавшую Хейли, перевела взгляд на его лицо и почувствовала укол в сердце. Но сейчас не это было главным. Она вздохнула и под инструктирующий ободряющий шепот Стеллы начала растирать Хейли ступни.

Стелла следила за кривой схваток на мониторе и чувствовала, как сжимается ее собственный живот.

«Крепкая девочка», — думала она. Бледная, потная, молча и сосредоточенно переживает адскую боль. Иногда Хейли так сжимала ее руку, что Стелла лишь удивлялась, почему не хрустят пальцы.

Прошел час, пополз другой. Схватки становились все чаще и сильнее, Хейли дышала, как паровоз. Стелла давала ей кусочки льда, обтирала лицо влажными салфетками, Роз массировала плечи.

—Харпер! — скомандовала генерал Ротчайлд. — Потри ей живот.

Несчастный вытаращил глаза, как будто ему приказали лично родить ребенка.

—Что сделать?..

—Живот потри. Осторожно, круговыми движениями. Это помогает. Дэвид, выключи музыку.

—Нет, нет! Мне нравится музыка... — Хейли сжала руку Стеллы, чувствуя приближение очередной схватки. — Дэвид, если я начну кричать, сделай погромче. О, о, черт! Я хочу тужиться. Я хочу вытолкнуть его прямо сейчас!

—Еще рано. Потерпи. Сосредоточься. Хейли, ты умница. Роз, может быть, позвать врача?

—Уже иду, — отозвалась Роз, устремляясь к двери.

Когда стало ясно, что ждать уже недолго, Стелла заметила, как позеленели оба мужчины. Она дала Хейли один конец полотенца, вцепилась в другой и начала считать до десяти.

—Харпер! Поддерживай ей спину.

—Я...

Он уже крался к двери, но Роз преградила ему путь к отступлению и подтолкнула обратно.

—Ты же не хочешь пропустить чудо!

—Хейли, у тебя все получается, ты просто молодец, — подбодрила Стелла. — Приготовься. Глубоко вдохни. Задержи дыхание и толкай!

—Господи, помоги ей! — воззвал к небесам Дэвид. — Никогда не видел ничего подобного... Я должен позвонить своей маме... О нет! Я должен послать ей грузовик цветов.

—Боже милостивый! — Харпер, который вряд ли был жив, тоже взывал к Всевышнему. — Головка...

Хейли улыбнулась, хотя по ее лицу лились слезы.

—Сколько волосиков! О боже, боже... А где все остальное?..

—Теперь плечики, милая... Вот так. Еще разок хорошенько толкни! Слушай! Он уже плачет. Хейли, твой малыш плачет! — И, когда с последним отчаянным толчком в комнату ворвалась новая жизнь, Стелла разревелась.

—Девочка... — прошептала Роз, тоже утирая слезы. — Хейли, у тебя дочка. И она красавица.

—Девочка. Маленькая девочка. — Хейли протянула руки и рассмеялась, когда младенца положили ей на живот, чтобы Роз перерезала пуповину. Она, не переставая смеяться, гладила ребенка. — Вы только взгляните на нее! Нет, не забирайте!..

—Ее только вымоют. Пара секунд. — Стелла наклонилась и поцеловала Хейли в макушку. — Поздравляю, мамочка.

—Послушайте. — Хейли откинулась назад, крепко сжимая руки Стеллы и Харпера. — Какой у нее чудесный голос!

Шесть фунтов восемь унций, восемнадцать дюймов[34], — объявила медсестра, вручая Хейли крохотный сверток. — И все десять баллов по шкале Апгар[35].

—Ты слышала? — Хейли укачивала малышку, целуя лобик, щечки, крохотный ротик. — Ты сдала свой первый тест на отлично. Ой, она на меня смотрит! Привет, привет, я твоя мамочка. Я так рада с тобой познакомиться.

—Улыбочку! — Дэвид щелкнул затвором фотоаппарата. — Как ты решила ее назвать?

—Я только что выбрала новое имя. Она Лили, потому что, когда она родилась, я смотрела на лилии и вдыхала их аромат. Ее зовут Лили Роз Стелла.