Средневековье наступило завтра. Гл. 5. Джек, кошка

Глава пятая.  Джек, кошка и яйцо

Сосед-строитель, господин Ханш, всегда чего-то строит. Надо отдать ему должное, он извинился за неудобства и шум (воспитанный!), но от это не легче. Месяц назад у него был ремонт в доме, две недели назад – на улице меняли покрытие перед его воротами, неделю назад – красили, на этой неделе – в доме работает плотник, которого, по словам Ханша, он очень долго ждал.

Я увидела плотника во дворе – хмурого, маленького и коричневого, косматого, как домовой, дядьку. Он шёл к дому с ящиком, ощетинившимся острыми шипами гвоздей, и нехорошее предчувствие закралось в моё сердце. Комната, в которой дядька колотил и плотничал, находится напротив балкона нашей гостиной и двух высоких окон, в паре метрах от стен нашего дома, и поэтому картина расправы над гвоздями была видна довольно отчётливо. Что уж он там собирал, в полумраке было не разобрать, да и не интересно. Приковывал внимание сам процесс. Дядька работал с душой – не даром сосед ждал его. Плотник бил по гвоздям так, будто это были его злейшие враги.  После каждого забитого гвоздя он делал несколько секунд перерыва, чтобы убедиться, что гвоздь забит намертво, ещё раз для верности бил пару-тройку раз, и приступал к новому.  Помятуя, что гвоздей в ящике было несколько тысяч, я представила себе будущую неделю с восьми утра до девяти вечера. Ханш невозмутимо стоял рядом. Ну, и нервы!

Мистер Ханш, молодцеватый, с крашеными хной волосами, в «советских» трениках, с кожей коричневого цвета, с орлиным носом, блестящими глазами, с проколотой золотой серьгой мочкой, напоминал мне старого цыгана, ушедшего на покой.  А его жена – цыганку. Ну, правда! Очень похожи.


Здесь на юге Индии цвет кожи у местных тёмно-коричневый, иногда почти чёрный, глаза сплошь тёмно-карие или чёрные, волосы жгуче чёрные или почти чёрные. Нет ни русых, ни зеленоглазых, ни голубоглазых. Говорят, на севере встречаются люди с серым цветом глаз, но здесь все они однотипные, черноглазые. Когда одна моя родственница назвала меня смуглой, я мягко говоря, недоумевала, потому что мне, натуральной блондинке, использующей даже в Индии самый светлый мейкап, единицу, очень далеко до самого светлого из местных жителей. Но ей, вероятно, приятно мне говорить нечто, что каким-то образом возвышает её надо мной. Смешно. И грустно. А может, у неё проблемы?

Местные женщины роста небольшого, в подавляющем большинстве ниже меня на полголовы (я среднего роста о ста шестидесяти семи сантиметрах), иногда даже ниже, разной комплекции. Я не люблю низкорослых, мне кажется, что у маленьких людей извечный комплекс неполноценности и мания величия. И красивых среди низкорослых мало: мне попадались всегда сморщенные сморчки. Есть худенькие, как двенадцатилетние подростки, есть полные. На в массе своей – нормальной комплекции. Жирных нет. Женщин. Мужчины случаются… Толстозадые. Узкоплечие.

Мужчины на улице, молодые, до сорока, сорока пяти, стройные, на вид, как наши старшеклассники, среднего роста или маленькие. Встречаются и высокие иногда. Одеваются, как хотят, даже в шорты. Женщины ходят, девять из десяти, только в национальной одежде – в сари и в пенджаби (длинная кофта с разрезами по бокам, с длинными рукавами и штанишками). В центре города встречаются девушки из богатеньких, одетые по-европейски. Волосы женщины заплетают в длинные косы, закалывают заколками. Стрижек коротких почти не носят. Одна на тысячу – с волосами по плечи.  Мужчины делают модные современные стрижки. Походочка расхлябанная, свободная от бедра. Размер ноги неизменно большой или очень большой, ступни широкие. Выражение лица простое, доброжелательно-самодовольное, спокойное, бессмысленное, иногда глупое или тупое, сонное, безразличное. Осмысленного, дерзкого, умного взгляда в толпе почти не увидишь, если только есть примесь китайской или европейской крови. Лица правильные, не уродливые, несколько усеченный лоб, но где ему взяться – высокому лицевому углу, если все сплошь необразованные. Многие и читать, и писать не умеют. Встречаются, конечно, сократовские лбы у мужчин, но там и по человеку видно, что всю жизнь занимался умственным трудом, и взгляд совсем другой, и каста. Цвет кожи соответствует кастам: у брахманов, жрецов кожа почти светлая, у шудров – коричневая, у неприкасаемых – чёрная с серым отливом.

Нас с мужем воспринимают спокойно, без агрессии. Клянчат деньги на перекрёстках, просят сфотографироваться в парках. Иногда старики и старые кошёлки смотрят на меня с укором, потому что я хожу в европейских платьях, конечно, без вырезов и разрезов, ниже колена, но надеть сари – выше моих сил. Совершенно бессмысленно здесь носить сумки или обувь престижных брендов – всё равно никто ничего не понимает, да и дорожное покрытие везде такое, что на каблуках запросто можно шею свернуть.
Определить возраст индусов сложно. Но стариков на улицах почти нет, наверное, до старости мало, кто доживает. Я читала, что ещё в 60-е годы средняя продолжительность жизни в Индии была тридцать два года. Сейчас, с развитием медицины и очистных сооружений, кажется, живут шестьдесят пять – мужчины, женщины дольше на пару лет. Седеют и старятся так, что кажется им лет по сто. На самом деле, наверное, пятьдесят пять, от силы. Жгучее солнце старит не только европейскую кожу, но и индийскую тоже.
На прошлой неделе произошёл совершенно удивительный случай. Мы поехали в торговый центр, в европейский магазин Спар, зашли в отдел одежды и там встретили ту самую русскую жену, что шестнадцать лет лепит в Бангалоре пельмени. Она первая подошла к нам, услышав русскую речь. Разговорились, обменялись телефонами. На прощанье она сказала:
– Вы тут поосторожнее с русским, русский язык многие в школе изучают.
– Спасибо за предупреждение!

В общем, можно сказать, что спустя три месяца я привыкла к местному укладу жизни. Это не значит, что жуткие грязь, нищета, бедность, безграмотность, фанатизм, отсутствие приватности, самоуважения, полное безразличие и эгоизм, и прочее дерьмо куда-то подевались. Нет, всё как прежде. И не скоро индусы смогут избавиться от своих проблем. Они с ними на многие десятилетия. И я не надену сари, не буду любить острою пищу и не смирюсь с участью рабы. Но я научилась с этим жить и пропускать мимо себя. Особенно, если напиться где-нибудь в центре города. В центе Бангалора, часов в четыре дня можно напиться так, что в себя придёшь где-нибудь часов в пять следующего дня. Не понятно одно, эти двадцатилетние, которыми забиты в центре все бары и рестораны с трех часов дня, у них-то какие проблемы? Или проблем нет, а только удовольствие? Кстати, уд, по-древнерусски означает «детородный мужской член». Отсюда все слова с корнем уд- в русском языке: удовольствие, удовлетворение, удобство, удивление, удивить, удалить, удаль, удалец, удача, удочка, удилище, удар, удостоверение и пр.

Хотя иногда русская душа, нет-нет, да напомнит о себе, и в голубом небе послышится дуновение северного ветра и мелкие листочки фикусов напомнят о берёзках. Снисходит с небес голубая тишина. И поёт в небесах серенькая неприметная птичка – соловей, ярче и чище, чем все разукрашенные райские здешние птицы. Скоро весна в России, и отправятся серые птицы вить гнезда среди берёз.

У мистера Ханша нет собаки. У других соседей есть. Породистые и охотничьи псы выполняют здесь роль сторожевых собак. Я видела и биглей, и водолазов, и гончих, и лаек, и восточно-европейских овчарок. Этакое соревнование у соседей – у кого сторожевая собака породистей и дороже. Индусы считают собак нечистыми животными и не пускают их в дом. Напротив окон нашей кухни в метре от них, расположена закрытая решётками веранда соседнего дома. На веранде живёт Джек, золотистый лабрадор ретривер, у которого небо всегда в клеточку. Никогда его не выводят гулять. Его хорошо кормят, но не моют, не занимаются с ним. Когда на веранде накапливается куч двадцать собачьего дерьма, приходит уборщик из неприкасаемых с ведром воды, и шлёпая босыми ногами по собачьей моче, выбрасывает эти кучи на каменистый пустырь и моет пол на веранде. Окна на кухне у меня всегда наглухо закрыты из-за нестерпимой вони от Джека, а стекла я затонировала светопроницаемой матовой краской, чтобы Джек не отвлекался и не брехал, и чтобы не видеть его дерьма.

Конечно, не все так относятся к своим питомцам, но с Джеком случай вопиющий.
Вообще-то он не Джек, это я пса так назвала в первый день, когда он гремел металлической миской, гоняя её по веранде часов в пять утра, как футболист Джек Грилиш. Пса зовут Рокки, но он такой же Рокки, как я – балерина. Это очень в духе индусов – давать помпезные имена, не соответствующие личности. Однажды ко мне пришла служанка наниматься на работу – убирать дом, мыть полы и туалеты. Она тут же гордо сообщила, что зовут её Ранни, что в переводе с каннада означает королева. Руки у неё были шершавые, натруженные… но сообщила, что она королева. Ну, почему я никогда в жизни не говорила никому, что я по имени и Елена Прекрасная или Елена Премудрая, и царевна или царица Елена, или Святая Елена, и героиня «Илиады» и «Одиссеи», или полотно великого мастера и фреска в Помпеях, или фильм и астероид, и спутник Сатурна, и остров, в конце концов! О Елене ещё в ревности писали Еврипид, Евклид, Гомер, Вергилий, Гесиод, Аполлодор, Павсаний, Диодор!  Нет ни одного современного известного автора, который хотя бы раз не упоминал о Елене! Всё это очень лестно, но не для того, чтобы умилостивить богов или судьбу.
В Индии много таких, чьи имена звучат, как знамение, особенно мужские. То это, часть бога – Девянш, то победитель – Бхавин, то бессмертный – Дивит. А то и сам Господь – Ешан. Представьте, у нас в офисе: «Михаил Бессмертович, зайдите ко мне на минутку!», или дома: «Эй, Господь, иди завтракать!»
Бедные люди, находящие утешение и надежду в своём имени. Может, и правильно, если больше утешиться нечем… С другой стороны, а как ещё называть? Не трусом же или дурачком?

Книг индусы не читают, простые индусы… В Индии литература не входит в список обязательных предметов в школе. Рабиндранат Тагор, наверное, перевернулся бы гробу…
– Как же индусы умудрились просрать такую великую культуру? – удивилась я как-то вслух. – Не понимаю я, как можно жалеть букашек, таракашек, цветочки, не причинять вреда всему живому, и так жестоко относиться  к бедным людям?
– Кто тебе сказал, что они просрали? Всё как было тысячу лет назад, так и осталось, – веско констатировал супруг. – А что ты можешь сказать о слове «просрать»?
– Глагол, совершенный вид, тип спряжения по квалификации А. Зализняка - 6°b/c. Синонимы: потерять с позором, потерять что-то, не достичь цели. А что?
– Не достичь цели…. Может, именно так они её и достигают, – задумался супруг.


Вначале я презирала Джека за абсолютную бесхарактерность и отсутствие силы воли. Но это же собака. Глупо наделять его человеческими качествами. Это очень добрый пёс, даже когда лает на кого-то, всегда виляет хвостом.  Он узнаёт меня по голосу. Когда Джек басисто лает, подражая уличным диким париям, идущим на охоту, я громко говорю затонированному окну на кухне:
– Заткнись, грязная, вонючая псина.
И он, карабкаясь на решетку, смотрит на меня через мои прозрачные занавески светло-голубыми глазами и затыкается, виляя длинным хостом. Никогда не думала, что запах псины такой устойчивый. Стоит открыть окно на балкон, как тут же с удушливой жарой обволакивает всё в прачечной или на кухне нежный запах мочи Джека. Иногда он мерещится мне ночью и нет сил заснуть и избавиться от него.
– Что ты выдумываешь? – возмущается супруг, – совершенно ничем не пахнет. Тебе кажется.
– Конечно.

Если когда-нибудь я заведу собаку, то непременно золотистого лабрадора ретривера. Это будет чистый и счастливый пёс. Он будет много гулять и бегать, будет свободным, как парии и никогда не будет сидеть в клетке.
– Может, обратиться в лигу защиты животных? – спросила я как-то супруга.
– Думаешь, она здесь есть? Всем плевать. Они к бедным людям относятся, как к собакам, а ты из-за пса переживаешь.

Однажды, когда дерьма на веранде накопилось куч двадцать, я в соседнее с кухней окно увидела хозяйку Джека, женщину средних лет, в сари, с ухоженными маленькими руками Я открыла окно и сказала ей по-русски:
– Что ж ты, сучка, за собакой своей не смотришь? В клетке держишь! Живодёрка! Убери дерьмо за ней. Вонь развела – окно открыть нельзя!
Могла бы сказать и по-английски, но живодёрка меня и так поняла. Она внимательно на меня взглянула. И даже показалось, что кивнула в ответ. Может, и правда, русский изучают в школе?

На следующий день с утра всё дерьмо с веранды убрали, помыли пол, а несчастного Джека выпустили погулять в маленький дворик при вилле. С тех пор за псом регулярно убирают кучи. И миску поменяли на пластиковую.


Наискосок от нашего дома со стороны заднего глухого забора, напротив веранды соседей находится небольшой каменистый пустырь, заросший пыльными колючими кустами, заваленный бытовым мусором и дерьмом Джека. Но несколько дней назад приехал экскаватор и стал разбирать завалы с мусором.

Может, скоро начнут строительство нового дома, а может, кто-то пожаловался на ядовитых змей. Я видела с балкона, как ковш экскаватора раскапывал змеиную кладку и три толстые трехметровые кобры пытались спастись от ковша. Пришлось закрыть окна, потому что вонь от разорённой кладки ужасная – напоминает вонь гнилой капусты. Воняло кошмарно весь день, пришлось закрыть окна, выходящие на задний двор.  Приехал трактор на смену экскаватору, всё разровнял, поднял облако красной плотной пыли. Было мерзко на душе: и страх перед кобрами, и жалко их, гадюк.
А на другой день на очищенном от кобр пустыре разыгралась новая трагедия. Парии рвали на части соседскую кошку. Шесть здоровенных рыжих псин набросились на единственную кошку в районе. Когда мы только приехали, эта рыже-белая кошка любила сидеть и греться на солнышке на нашем заборе. Раскосая, как древние изображения египетских кошек, с прижатыми к плоской голове ушами, совершенно дикая на вид, но с ошейником. Весь февраль она истошно орала по утрам, призывая партнёра. Но партнёра не было. Она была единственной кошкой в округе.

Я удивилась тогда, собак и коров в городе так много, а кошку я видела только одну – на нашей улице. Коровы и собаки разгуливают по улицам, валяются на шоссе и дорогах, жрут дерьмо на помойках. А ещё крысы… Их индусы тоже почитают, потому что они сопровождают Ганешу – бога мудрости и благополучия. Есть даже храм крыс Карни Мата. Там повсюду бегают крысы. Выпить молочка из одной миски с крысой считается большой удачей. Кошки едят крыс, поэтому кошек индусы не любят. А здесь, на юге, люди очень суеверны, и считается, что кошки приносят несчастье, особенно чёрные. Так что не скоро в Бангалоре откроются «cat cafe», так популярные во всём мире.

Бангалор – столица IT-технологий Индии, её Cиликоновая долина, центр авиакосмической промышленности, глобальный технологический хаб, третий по численности мегаполис Индии. Нет ни одной крупной IT-компании, банка, которые не имели бы здесь свой офис, в том числе, Google, Facebook, Amazon, Ola, Uber, SoftBank и Alibaba, Tiger Global, а также индийские   IT-компании, такие как Mahindra, Tata, Infosys, Wipro, Mindtree, Mphasis, Flipkart, Myntra.
Климат мягкий, постоянно дующие с плато Декан ветры, разгоняют обычный для другой части Индии, зной. Мы живём в богатом районе, здесь много образованных людей, чьи отпрыски учатся в разных странах мира. Например, сосед, мистер Ханш. У него трое детей. Он женил старшего сына, и копит на свадьбу двух дочерей-школьниц. Каждая свадьба обойдётся в 2-3 миллиона рупий. Они у него есть. И на учёбу в университете – тоже. И служанка у него тоже есть. Шестнадцать лет работает на него за гроши и еду.

Современные технологии в Бангалоре идут нога в ногу со страшной дремучестью и мракобесием. Например, у меня в доме вытяжка на кухне включается и выключается по мановению руки и с приятной музыкой, дом был построен по проекту известного архитектурного бюро, но бангалорцы могут запросто употребить в пищу пепел и плоть умершего родственничка с погребального костра, выпить молока из одной миски с крысой, заниматься чёрной магией. Или… только наследник, сын, спасает родителей из Ада, проводит все посмертные ритуалы над ними. А новорождённых девочек убивают и по сей день, потому что они не могут продолжить род… И проводят селективные аборты, хотя официально они запрещены с 1994 года.  Или рикши… не мото-рикши. В Бангалоре их почти нет, но зато в Дели можно запросто встретить надрывающегося чёрного, высохшего до изнеможения человечка, тащащего на себе толстого чванливого дядьку. Да и мото-рикши тоже вариант 50-х годов прошлого века. А старые, пятидесятилетние автобусы? А несчастные, состарившиеся до времени, женщины, метущие драными вениками и картонками парки (что они там наметут!), или таскающие тяжеленные камни в пластиковых тазах… Один трактор сделал бы эту работу за полчаса. Но, зачем? Так же дешевле. А строители, живущие в том же доме, что они строят – без воды, света, канализации, готовящие пищу на костре. Женщины хворост для очага собирают! Спят, сидят, едят, на полу. И это – и лживое и лицемерное у богатеньких: «Мы даём работу беднякам!» Просто сами ленивые, как дерьмо, руки испачкать боятся.
У меня была знакомая индийская пара. К ним каждый день приходила работать уборщица, мыть туалет и полы в очень небольшой квартирке, а также мыть посуду после завтрака. Пара обедала и ужинала на стороне, дома только завтракала.
–  А что за проблема вымыть две чашки за собой? Полы и туалеты, ладно, я понимаю, что вам некогда заниматься уборкой перед работой. А чашки из-под чая неужели вымыть трудно? Неужели, для этого нужна прислуга? – Спросила я как-то девушку.
В ответ – молчание. Что тут скажешь?
И Махатму Ганди убили за то, что выступал за равноправие людей. Как же! Откажутся они добровольно от каст! Никогда.


Парии во главе с альфой, с лаем и воем оторвали кошке заднюю лапу и выпустили кишки. Кошка ещё была жива, когда я вышла на балкон, закричала и стала кидать в парий со второго этажа всем, что под руку подвернулось. Подвернулись апельсин и яблоки. Я кинула, попала в альфу, и парии, поджав хвосты, разбежались. Вообще, парии по повадкам, как гиены: трусливые, но ночью в стае им лучше не попадаться и когда стемнеет, по пустынным улицам с палкой нужно ходить.

Я плакала над бедной кошкой. Помочь я ей уже ничем не могла – она была смертельно ранена. Спустя десять минут бедняга околела, а к вечеру кто-то из соседей насыпал над ней могильный холмик. Есть всё-таки люди здесь…

На следующий день муж ещё не вернулся из командировки, и я решила сходить в магазин за молоком. Оно здесь продаётся в полиэтиленовых мягких пакетах, как советское молоко «Снежок», приходится кипятить и переливать в бутылки. А иначе, прокиснет. Оно и прокисло.  Идти пришлось вокруг, по соседней улице, мимо злосчастного пустыря, потому что на нашей поперёк встал экскаватор и пылил, поднимая густую, как дымовая завеса, красную землю – соседи ремонтировали стоки перед сезоном дождей.  Когда парии убивали кошку, я заметила на пустыре, там, где была кладка змеиных яиц, яркий отблеск, словно солнце светило в осколок стекла. Я так и подумала – стекло.

И вот иду мимо этого проклятого пустыря и вижу, снова яркий лучик сверкнул, как бриллиант где-то в центре пустынного красного участка. Вспомнив о кошке и змеях, я решила пойти мимо, но остановилась, как загипнотизированная.
– Нет, это не стекло! Что же это?

Я ступила на красную землю, ещё рыхлую, после экскаватора и дождя, и осторожно пошла вперёд. В лучах солнца осколок стекла сверкал всё ярче, слепя глаза. Я нагнулась и увидела кусочек отполированной бронзы, чуть выступающий из красной земли. Индусы любят бронзовые статуэтки божков.  В магазинах полки ломятся от бронзовых изваяний разной величины – есть с напёрсток, а есть совершенно гигантские экземпляры. Однажды я увидела в магазине религиозных атрибутов бронзового быка, весом в несколько тонн. Интересно, если бы нашелся покупатель, то как бы он вывез из магазина эту махину?

Я взяла плоский камень и стала копать. Рыхлая земля поддавалась легко и вскоре я раскопала находку целиком. Бронзовый осколок оказался металлическим яйцом, величиной с большущий кокос, больше страусиного, гладким, продолговатым, сверкающим, как расплавленная медь. Оно было необыкновенно горячим, солнце нагрело его так, что тяжело было держать в голых ладонях. Я с трудом подняла яйцо и положила его в холщовую сумку для продуктов.
Странное яйцо. У индусов много звериных тотемов. Есть слоны, обезьяны, павлины, петухи, коровы, быки, змеи, тигры, рыбы, крысы, но вот яйца что-то не припомню. Хотя нет, есть золотой зародыш, рожденный из семени Вишну, превратившийся в золотое вселенское яйцо. Из этого золотого яйца был рождён Брахма – бог творения мира.  Брахманы – жрецы в индуизме, принадлежащие к высшей касте.
За молоком я идти передумала и потащила свою находку домой.

У входа в дом повстречалась с мистером Ханшем:
– Из магазина? – дружелюбно спросил он. Обычно мистер Ханш, не заговаривал со мной. Я удивилась его интересу. Надо же, не прошло и года…
– Да, яйца закончились.
– Тяжёлые, наверное, яйца. Змеиные? – Ханш прищурил цыганские глаза, и золотая серьга блеснула на солнце.
Сумка раздулась под тяжестью яйца и повторяла его очертания.
– А, – махнула я рукой и соврала, – здесь арбуз.
– Сегодня жарко, – отозвался Ханш и показал на платиновое горячее небо, в котором плавилось солнце.
– Ещё один хороший день, – я улыбнулась и проскользнула в дверь.
«Неужели в яйце змея? Не может быть! Оно же бронзовое!»

Сегодня возвращается из командировки супруг, и мы решим, что нам делать с этим странным яйцом.