***

33.


Бутоярское веселье чарится!
Холодненько, да чудо как, в притопку!
Деда Лущ взахрип хлыпает — помахалом трясёт, вальё скидывает — жаром пышет!
А все глызятся, норовят лучшее счудить!
Ярый детина, и тот штаны рвёт, а малая деточка писчит, радится!
Как встретим Веснянку — так годинка сладится!
— Смотри… идёт… звездоокая! О-тта!


34.

Божии песни слыхивали на Перуний день.
На круголетний ставень, на ворожью неделю, на все припраздные дни.
Звенчит гуслиный лад, зазывно тресчат шумейки — днесь песня правится!
Жнитьё украшено тесёмою, лоскуты украсили столбцы, надето самое праздное.
Слава Прави многолепной!
Слава Роду нашему!
Слава божьим кудесникам!
Слава нашим предкам уриям!


35.

День красит лужье пёстрое, светел дружишный, ласконь-говор.
Може, и кому дружок цветики ловко всдарит!
Есть такой праздник — Цветов день, он под первую радугу играется.
Жёны наряжаются, дяды лозовые постави плетут, в поставях должны цветики быть.
Как все соберутся, всем дарят их, а в придачу ленты, радугой плетёные.
Самая милая дева распускает власы, дарит другим девам дары.
Как царица, жалует всех цветными лоскутками, всем желает достонь и лепонь!
Жёны угощают прихожих печеньем смаковым, животным дают со стола — всем довольно!


36.

Радолепие полно березенями.
Журится всяк, кто березени ломит!
Домины птах — домины сщасев.
Роды баукают каждой горьеце, каждой раньеце.
Живот, бают, через березень на землю идёт!
И вот братень стоит — ласконь-дерево.
Лонник его гладкий, а встрел лохмуч.
Чем ему могут, тем важдеют:
Жёны вяжут тесёма и красят веточки, ясенник стоит обнаряданный и обрясенный!
Праздники пестрядью украшены, гукают самодуды и трескачи!
Кто голову склонит под своим древом, тот обласкан буде тремя мати:
рОдной, Светаной и Ладушкой-жёнушкой.
А если обкружить древо, сама Царица-Мать покроет платом.
Как чуешь мороки — приходи в царские рощи!
«Восвети, древо чудное, мою родень!
Как ты рячешь листами, так и я буду лайкать бауками!»
Живень вещет приддань: «Древо светлое свято, как Правь!»


37.

Деда Самлей научил лялюшек песни петь про трынные травы, да про ляшенных.
Дуда у его звончая, нарезная.
Бубенчик тренькает — ляльки прискачут, резвят, жарко и звездулькам!
Юрьится само Лукодонье!

«Как у наших, у ворот
Байки сказют разные.
Говорят, хоровод,
Колеском завязанный!

Можно и проверить,
Пояском обмерить!
Всех поизмеряли,
Во шесть штук связали!
Во шесть штук связали,
Дрынкой наказали,
Оттянули пояском —
Не ходите колеском!»


38.

Сколько радибожья денно кликают и сколько бутоярков акают в амаки!
Так-то всем лепно и весело!
Бутоярские дыши ревкают, как чумные!
Крулится лошак басный!
Жереб допрыгался, ему ноги стянуло путами, а жантовая вязь крепкая дюже!
Летится жаром неустанно, так всем дышно!
Реченька, и то малюсенька, извивами катушничает.
Жыхнет раскат по полнебу — то беска шалит, да припляс дрыкает!
Кукочка от страха спанула с веточки, так и дрыщит от ляски лукавой!
Ну, а наш золотистый пятушок дует во всё Лукодонье!
Крылами трясёт, как дуда, громкий!
Мать его — кура пёстрая, топочет рядом, квохает — вот всем веселье заливистое!
А пусть громы мечут ярое — кто силу ращет, тот неуёмный в даждь.
Кто неуёмный — тот всё опрокинет, а свой колосок выстребит!


39.

Вечером борьего дня так спалило народ, все к речке сбеглись.
Ломятся с берега, да на глубь. Жаром веет поддоль!
А где гульба — там песни любные: о родимой жане, о родимом муже.
Голится под ночь берег, а сила песни гуляет по тихим ночным водам,
по долинникам, да рысчет по лесине.
Сила песни творит жизнь!
Жалобчивая песня рушит жизнь, весёлая — укрепляет, раздабривает!
Житие, как песня — что запоёшь, так и сполучится!


40.

Седьмица то была — расцвёл мак-цвет!
А красотень!
Всё полыхивает, на ветру трепесчет, зарится!
Красна девица, та тож румяна достала, трёт яблочки!
Носик повела, по ветру встала, да с приплясом — вперёд, к воротцам
городским, на выгул.
Сколько их высыпало!
Ленты за ими не поспевают, свиваются, приманкой: «Выходите, пари, на лужок,
посмотреть маковки полёвые, да испить сини занебесной вдосталь!»


41.

Гусли ло-одошкой придавлю ти-и-хо, тут и всё!
А нутрень ишо баюкает, как дубок соловьицу, сердешечко…