Новый год 1 января 2019 г

Когда-то наступит Конец Света. Он будет и концом времени.
Река времени вытекла некогда из вечности, разделилась в восприятии
людей на три рукава: прошлое, настоящее, будущее. А потом впадёт снова в безбрежный океан Вечности.
Какой-то год (2050? 2080? 3000? 3019?) начнётся, но не окончится.
Оборвётся на каком-то дне (1? 8? 40? 364?). И будет Суд Божий, и будет
Новая Земля, Новое Небо, и совсем новая жизнь людей воскресших, обновлённых. А времени уже не будет.

По-разному люди встречают Новый год, в разные даты, с разными обычаями. Хотя большинство человечества, осознанно или неосознанно, приходят на день рождения к Богочеловеку Иисусу Христу. Через семь дней после католического Рождества, за семь дней до православного Рождества люди празднуют нечто большее, чем переход к очередным цифрам на календаре, они ждут чуда, они объединены предвкушением
избавления, обновления, восстановления. И лучшие надежды многих из семи миллиардов четырёхсот сорока четырёх миллионов, четырёх сорока трёх тысяч восемьсот восемьдесят одного человека исполнит Христос в наступившем году: исцелит, примирит, научит, покрестит, примет в небесные обители.
Сегодня Земля похожа на огромный торт, на котором миллионы раз ярко написан возраст Господа нашего Иисуса Христа по Его человеческому естеству: 2019.
Календари еврейский, арабский, китайский, славянский отошли на второй план. Идёт Новая Эра, как говорилось в атеистических учебниках. И эта эра неразрывно связана с Христовым Евангелием, которое проповедуется не только миссионерами, но непосредственно Богом Духом Святым и ангелами, и стихиями, и животными, и растениями, и опасностями, и болезнями, и собственной совестью каждого.
Начало любого дела даёт определённый настрой его продолжению, иногда несёт в себе предсказание о его течении и завершении, о его богоугодности или суетности, о его успешности или провальности. Поэтому хочется провести первый день года как-то особенно – молитвенно, размыслительно, торжественно, человеколюбиво, покаянно, радостно, спокойно, мудро, надеясь, что и весь год будет таким по благодати Божией.

В детстве новые года проходили по обычной схеме: украшение ёлки, снежки, горки, хоккей, праздничный стол, раннее засыпание, подарки, хоккей, горки, снежки… Интересно и необычно, что в моей детской жизни было очень мало телевизора. Хотя он стоял и работал. Улица, дача и школьные скорби похитили меня у советского кинематографа. Вы не поверите - я до сих пор ни разу не смотрел «Ирония судьбы или с лёгким паром», «Место встречи изменить нельзя» и многие другие фильмы. «Мимино» посмотрел два года назад под давлением московской кавказской диаспоры. Вы, дорогие друзья, если бы росли в предгорьях прекрасной Алма-Аты, тоже бы редко сидели дома, легче вам было бы возненавидеть современную цивилизацию и все капканы её.

В юности, кажется, были дружеские пирушки, но на моё счастье, всё проходило мирно – друзья были думающие и непьющие. Когда я начал ходить в храм, то год стал предваряться молитвой и чтением Евангелия в горах.
Из сорока семи первых января, встреченных мною, ярко запомнились не больше пяти.

1999 год я встречал в Перми. Приехал туда на операцию. По дороге заезжал в Екатеринбург, помолиться на местах убиения и сожжения святых Царственных Страстотерпцев. Для меня, родившегося в Казахстане, приближение к границам России и осознание сопричастности её великой истории всегда вызывает священный трепет…
Предновогодняя суета пермяков совпала с моими предоперационными переживаниями. Игуменья Мария договорилась, и меня положили в военный госпиталь. То, что я священник, нельзя было афишировать, и впервые за четыре года после рукоположения в сан и монашеского пострига пришлось остаться без подрясника и кожаного ремня, которые даже ночью я оставлял на себе.
В чёрных широких штанах, белой рубахе, тёмной безрукавке, с бородой и длинными волосами я выглядел очень необычно на фоне врачуемых военных. Захожу в палату. Там лежит пятеро человек.
- Здорово, пацан! (Какой пацан? Я же батюшка и мне уже целых двадцать шесть лет).
- Как звать? (Господи, как меня звать? Отец Аверкий? Просто Аверкий? Александр Вячеславич? Просто Александр? Саша? Шура?)
Я растерялся и замешкался с ответом.
- Ты чё, имя своё забыл или немой?
- Саня.
- Садись, Саня, будем пить чай и в шахматы играть.
В шахматы мне удалось выиграть у немолодого офицера – чемпиона палаты, и меня зауважали. Наутро хлынул поток осматривающих мою бедную грыжу белой линии живота. А надо сказать, что грыжа возникла от того, что мы в капчагайском храме Ксении Блаженной крестили полным погружением (это крайне важно для души крещающегося), иногда по несколько десятков человек в день, и многократное склонение к глубокому бассейну с детьми в руках разорвала ткани моего невоздержанного и неспортивного пуза.
Без всякой субординации и понятий о монашеской неприкосновенности больное место ощупывали руками главврач, врач, оперирующий врач, старшая медсестра, просто медсестра… В завершение пришла толпа студентов в белых халатах, и их вежливый куратор попросил разрешения показать им на моём животе особенности проявления грыжи, как раз недавно они эту тему проходили. Пришлось послужить медицинским экспонатом.
Вот Василий Блаженный, Московский чудотворец, полностью голым ходил и не смущался. Чистому всё чисто.
Так я успокаивал себя. Но всё же превращение из священника в пацана и подопытного кролика переносилось тяжело. Потом была операция, боли, снотворное, первые шаги. Наступало 31 декабря, и сам врач посоветовал мне выписаться до положенного срока, чтобы не оказаться свидетелем пьяных безобразий новогодней ночи в больнице.
Проигравший в шахматы офицер и ещё один солдатик попросили их исповедовать, что я и сделал в дальнем конце коридора.
И вот воскресная служба в монастыре в новогоднюю ночь. Из уважения к гостю меня поставили среди четырёх священников. После чтения Евангелия я вынес его, массивное и мерцающее, на поднятых руках на амвон. Храм запел «Воскресение Христово видевши…» И тут раздался крик игумении Марии, врача по образованию: «Отцы, срочно заберите у батюшки Евангелие! У него же ранний послеоперационный период!»
Пермские священники чинно подошли с двух сторон и взяли огромную книгу из моих дрожащих рук.
После службы было чудесное общение и прекрасное угощение. Тёплые проводы домой. В вагоне поезда на меня упал чемодан, но и это не нарушило ни свежих швов, ни радости предвкушения того, что начавшийся год и приближающийся 21 век будут операционными, трудными, необычными и весёлыми. Так оно и вышло.

2015, 2016 года я встречал в Джунгарских горах у отшельника Владимира Алексеевича Белакова. Он уже 28 лет живёт один в труднодоступном месте, километрах в шестидесяти от Коктала, где я теперь служу. Там пересекаются две горных реки – Большой Усёк и Средний Усёк. Они приносят сухие деревья для печки, музыку водоворотов и форель. Отшельник очень общителен и гостеприимен. У него есть курочки, огород, банька «почёрному», келья, трапезная, часовенка в честь преподобного Серафима Саровского, умная собака, ласковый кот, сушёные травы, ягоды, грибы, библиотека духовных книг. Охотники и чабаны завозят Владимиру продукты. Несколько раз в неделю отшельник переправляется по канату через бурную реку и поднимается на огромный глиняный утёс, где 7 ноября 1999 года он установил большой поклонный крест. Тропинка проходит по острию утёса, а с обеих сторон стереоэффектно гудят две одинаковых бурных реки. Мы долго беседовали, молились, ходили к кресту, мылись в бане, где все полезные эфирные масла от дров не выветриваются, мы ими дышим, а на раскалённые камни брызгают густым отваром из душицы, чабреца, мяты и зверобоя.
Чудо. Ночь. Снег. Звёзды. Молитва. Треск печки. На ужин – форель с грибами и только что выпеченный хлеб на хмелевых дрожжах. Тихое счастье.
На обратном пути были немалые приключения на скользкой горной дороге. Но из того, что я пишу этот рассказ, можно сделать вывод, что мы с друзьями вернулись живыми, или, точнее, полуживыми. Побольше бы таких дней в жизни!

31 декабря 2017 года состояние машины и снега не позволили повторить героические экспедиции двух прежних новолетий, и мы с Женей-пасечником пошли искать дорогу на водопад по речке Борохудзир. Промокли, замёрзли, поцарапались, водопад не нашли. Но нашли нечто большее – радость дружбы и преодоления зимних трудностей.

2018 год я встречал в старинном городе Ростове Великом под пение древнерусских духовных стихов и звон гигантских колоколов ростовского кремля. Это настроило на борьбу со всем излишне технотронным, суетным, современным, капиталистическим, соцсетевым.

А прошедшей ночью – 1 января 2019 года – я служил Божественную Литургию под грохот уличных фейерверков. Надеюсь, что наступивший год будет для меня похож на Литургию и войну. Слишком уж много недобитых врагов осталось в моём падшем естестве, которое передал мне по длинной цепочке праотец Адам 7527 лет назад.

1 января 2019 г.