я полыхаю, плюхаюсь, хриплю

я полыхаю, плюхаюсь, хриплю 
семиутреннее апрелье et cetera
марлевое небо шепчет вслух
содрогание шелест гвалт ветра
у него там дождь и штормы’
а капелла окровавленных звуков,
почтальон, у меня не бумага (нарыв)
сукно волокно разлуки,
и мой голос ощерился и намок,
он всерыщущ и, боюсь, неисправен
он ищет в расщелине моих строк
тишину катарсис блажь нирвану
а находит всхлип вопль и рык
безтекстурье бесхребетность безлобье
ему некуда целовать
некого целовать, накрыв
щуплыми руками лишь глобус
у него чёрное море в моренах
или в медузоватых обочинах
он пьёт гуталиновый кофе, и предан
реже - утру
чаще - ночи.
у меня москва. птичья рапсодия, 
нелепые рифмопенья такси
и все реже - на «останься» пособия
чаще - уходи (и прости)
от того, что выломан черепок
этого жмуримого замысла
мне не нужен никто, кроме него
а у нас постсоветский занавес
или ле’та макабр
во-йна
понимаешь, война по двум улицам
и одесская хлипкая волна
машет поплавком анубиса
(почтальон) марлевого неба
соседнего дома,
соседнего склепа
передай ему мое чугунное кружево
даже если не нужно
(никому ведь не нужно)
читать пересохлое, прогорклое
сдирая застывший ком там,   
где звук плотнея, в потугах 
становится разлукой   
у него там 7 градусов по цельсию
и я знаю какие у него глаза
распахнутые, как у ван хельсинга
как виноградная лоза.
и пока у меня боль и анабиоз 
мятеж бунт протест обыск
недостаток его плеч рук волос
я буду тыкать пальцем в глобус
в ту точку, где он сейчас спит
и целовать ее так долго,
пока литосферы плит 
не треснут или не лопнут
целовать так долго,
пока пузатая луна
висит над тельцем города
целовать, пока
не закончится война
пока не закончатся поводы
писать всхлипывать говорить
про призрак поезда москва - одесса
почтальон, у меня не бумага (нарыв)
и сплошные (зачем почему, а если)

21 апреля 2023