чтобы слышать и говорить

свело с ума это отчаяние, кода карбункулы
отразились в свете, когда ночь обула себя
в снег, и полночь упала вся в слезах.
когда север столкнулся с небом,
память заткнулась, и очи брызнули,
как фонтаны в тетиве, чтобы растопить
остаток грез.
грива падала быстро и наперекосяк,
и внутреннее олово точилось звездопадом,
и кони ступали ,как цари, и глашатай пришел
к раненым дворцам, и тополь прошил дыру
в том ,что существует в оке.
пена пошла и пошла, и вода потекла,
как стон. смелыми были очи, которые
смотрели и в полночь, и в пропасть,
и в пустоту. смелым было тело, которое касалось
края желания.
смешные грани отвечали мне на вопросы,
и когда я услышал твой голос,
когда я закудахтал в отчаянии, как немая рыба,
тогда шов треснул и наружу полезло море вещей.
кони и дома, пальто и дыры, ток и длани. свет
низко поклонился всему, что падает,
и гордо зияла открытая ладонь.
чтобы сверкать, чтобы блистать, чтобы сочинять,
обуглилась ткань.


свежая мантия крестом обогнула праведность
и сосредоточилась там, где ей и место,
где коверкаются извилины жизни.
где на место шелку приходит сатин,
где на место стали приходит бронза,
великая бронза отходных монет.
чтобы слышать, растет гурия,
она уже попахивает и небом и землей,
она уже светится. как диамант,
и шов ее един,
и руки ее в снопах.
когда кони услышат,
тогда и ты содрогнешься в своем платье,
и шаль спадет с плеч в роковой час.
спазм огласит просторы,
и ты медленно пройдешь по колее
и забудешь ее навсегда ,чтобы слышать и говорить.
чтобы говорить, твое слово взорвется тысячью оттенков мыслей,
чтобы говорить, ты звякнешь подковой мудрости.
чтобы говорить, содрогнется и ангел в небесах,
и колесница его направит свой бег
по краям плоти.
медленное страдание на мареве,
где и песня слышит и буква видит,
медленное видение,
где ров проколот, как грива -
это прохождение по немому пути,
где стаи слов забыты для урожая.