Разведка

Слово «разведка» мне нравится. Оно героическое, военное, многозначное.
Мне нравится, что нынешний глава государства российского служил в разведке, учился многоходовым комбинациям в шахматной игре белого с чёрным, и его теперь просто так не разведёшь.
А однажды мне пришлось исповедовать военную разведчицу. Бабушка, имя которой я не называю, боясь быть похищенной немецкой контрразведкой, подошла к аналою и перед Крестом, Евангелием рассказывая о своих жизненных промахах, вскользь упомянула, что ходила с отцом в разведку во время Великой Отечественной войны. Я немного удивился, по виду ей было не более 60 лет. А исповедь происходила примерно в 1997 году. Вскоре мне всё стало ясно. Ей было около пяти лет, они с папой жили в партизанском отряде под защитой русских святых и русского леса.
Папе редко удавалось видеться с дочкой. И сама жизнь в отряде была нелёгкой, недетсадовской, неспокойной. Но иногда для дочурки партизана наступал праздник. Папа облачал ее в красивое белое платье, обувал в новенькие босоножки, поварихи заплетали ей два больших банта, и они шли гулять. Вначале шли по лесу. На опушке папа доставал рюкзак и переодевался в гражданскую одежду - костюм, рубашку, туфли. Автомат, гимнастерка, сапоги были спрятаны в дупло.
Они выходили на просёлочную дорогу и шли в село, занятое фашистами. При входе в село папа вдруг становился «пьяным». Он пошатывался, всех смешил, напевал песенки. Папа с дочкой бродили по немноголюдным сельским улицам, проходили мимо немецкого штаба, складов с боеприпасами, палаток, скрывавших от частых, пока что водных дождей, военных людей и военную технику.
Русскоговорящие фашисты даже перекидывались шуточками с «пьяным» мужичком, заботливо несущим над грязью перепаханных боями улиц хрупкую девочку в белых одеждах. О том, что всё увиденное им будет вскоре тщательно записано, зарисовано, а через пару дней тщательно уничтожено, враги не подозревали. Через несколько часов разведчик с разведчицей направлялись к выходу из села.
Тут папа опять «становился» трезвым, возле дупла одевался в военную форму, брал автомат и поспешно шёл по малозаметным тропинкам к расположению отряда. Лишь иногда он позволял дочери насобирать на опушке леса ромашек и васильков, которые украшали партизанскую столовую с её скудным набором пищевых утешений.
Двадцать лет прошло после той исповеди, дополненной рассказом. Я теперь служу в другом посёлке и не знаю - жива ли та бабушка. Но жив наш народ, против детей и взрослых которого будут до конца времён вестись разные виды войн.
Методики нашего расчеловечивания и физического уничтожения становятся всё более изощрёнными и утончёнными. Но ведь и мы - потомки воинов, разведчиков, а самое главное - молитвенников. Они водят нас за ручку по нашим отчасти оккупированным в 90-х годах населённым пунктам. И готовят их освобождение.
Не только о количестве сил зла нужно разведывать, но и о непобедимости сил добра надо знать. Поэтому я всё чаще и чаще ухожу на разведку в мир святых книг, несуетных людей и добрых гор, чтобы не забыть - как мы будем жить тогда, когда зло будет побеждено.