***

26.

А было такое в Бутояре: громы над самой Яровой горкой продрыкали!
Дикое в явной шквали взвертелось, понесло всё высоко-высоко!
Короба повытряхивало, ограды хлипкие унясло, бадьяны укатились, а появился
посерёд городка, такой, непотребного дельца-то, Жандебютье шукаристый.
Как его полоскало, мочило!
Прижаком-то прозвали!
А мастер был шкварничать и пить квас был горазд, всяко!
Квас ядрёный, настоянный травами полёвыми.
Ногами взбрыкнёт, забурчит и всем потешно — какой жеребчик!


27.

Дрожит земель бутоярская — бежит люд в сторонь леса.
Там нашли непонятну зверушку лохматень вся, шипит, кидается,
обормотками машет, на месте трясчет.
Что за топтун?
Прозвали Чунею.
О, Чуня не прост оказался — шкварки обсасывает, лакомки жрёт,
понадгадил многоть!
Ну, дак и пришлось его назад ворочить.
Так и увыкнулась тайна бутоярская,
Чуней прозванная…


28.

Малым делом занят Мурашка — собирает каменья амаритные.
Всем каменьям — свой ларчик сполно хоронится.
А вот он хоронки свои кудысь деет?
Есть у него заветная ладайка: сверху дубья, снизу кань лубяная, крепко перевязь
вокругом.
Мурашка — знатный гранщик, топорчишки у него милюсенькие,
задвинки кованы, а литейка разлитная — сам горнил.
Сам и дом дранил, всё сам, да сам!
Почему ж Мураша ругают, да дурашкой зовут?
А как иначе?
Он красоту по углам прилепил, тряпичками укрыл, по ночам щупает.
Сон его морит, а он сопит и вытлевает!


29.

Журится народ, что делать?
Кой, ты, большой, да умный — штанины попутал с рубахой?
Чтой-т так тебя переполошило, куды побежал?
От Матрёны, чтой-т?
А вишь, следом Гриня скачет?
Брызчет рыдлом, бородущей трясёт, как козлина, метки за собой теряет,
а гудит, заполошный!
А Матрёна юбки подбирает, да к порке готовится, румяна оттирает и уже верещит!


30.

Признали, видали Оранью в садене, как она веточки обламывала докорнь,
чтой-то нашёптывала, да кланялась.
Ой, не просто всё!
Денем было это лунним, а никто не может ворожить сячно на чары.
Вот и вышло ей дрыкаться на всём белом мире!
А подходил к ей ведый, спрашивал о её пути.
Отвечала: «Всем своим дедам присветила живое!»
Она марила духам разным, всем видно.
Тут нечего сказить — божд сама претворила.
Чем теперя ей ра-жить?
Вот кака тражда!
Хоромы у ей теперь дубные, шалманные — кому приносилась, тому отошла с маетой…


31.

Чаровница-кудесница в дальнем ските
проживает.
Она стройна, прозорлива, потаённа.
Заботы у ей много — спонаправить на свой лад судьбу свободную.
Не всяк её кудесы боится, а гадное всё ж вьюром вьётся!
Имя ей — Пастошная девка, отец ея — чарун Бранько.
Тёмный лес — дом для тёмного: лешак в помощники стучится, гады там
свою силу пестуют.
Да лучше б того не знать!


32.

Хотечно, но марится влужье, дымкой долинники застит.
Тренчит обозка — жушки в рассыпь бегут!
Ой ли, радужье пораскинулось, взаступь донним краем ладится.
Прекрасно!
Рудланка вся голубится, блесчит!
Это жёнка ряжена руками полосщет: личико разукрашено, всё ружно ладное.
Жёнка приветная, радится, подарочки родным сготовила, да сама дарит.
Ладушка!
А вот отец ея — хмурый, не чёсаный, уж все расходы высчитал, сердит.
Погоняет коника, молчун.
Всех обвезли, а Ладушка ещё просит дороги — ведунью проведать.
Приехали, а встречать некому — ушла ведунья из дома.
Знает судьбы, приметные знаки роковые!
Э-э-х…