тихий веер

тихий веер падает на твои очи,
когда они в полусне открыты.
медленно тешится буря в руце,
и четкое знамение ерошит дубы.
во глубине небоскребов черный бог,
и тускло память отчерчивает невозможные
линии и гиперболы.
в сквозняке падает печаль на море,
и рот раскрывается для объятий.
тела раздеты, они не могут
друг друга превозмочь.
в телах и горько, и тепло,
и сонный мрак собирает очи воедино.

живет и процветает мертвый кудесник,
он в нутре своем, как в соколе,
и очи его открыты назло творчеству.
короткий бег слизывает слезы,
и мрак утихает на груди,
и чело свивает себе радугу из слов.
конь гордо шагает по существованию,
и почти все - как кара за благодать.
место для вши уже найдено,
робко плачет ива в душе.
смерть яблока - ясная ноша,
и легкий ветер колышет травы
в ровных норах, там где ныряют
прожорливые океаны.

осколок сокола падает в надежду,
и веер рва раскрыт.
радуга треплет черствый хлеб,
и рана неба отвечает похоти,
как будто приноровившись
к ее причитанию.
тихо всплывает рыба в мире,
и тело паствы обретено.
обретена и плоть, что 
забывает каждый раз о своих
разбитых скрижалях.
красный огонь трещит в душе,
и свет скитается по
нашептанным равнинам и камням.

свет исходит из пустоты,
и как это очевидно!
свет проходит несколько этапов
исчезновения, и ничто так не опрятно,
как плоть, завернутая в исчезновение.
свирепо жаждет она, и не каждый поймет ее.
не каждый встретит ее немое желание,
не каждый ответит на ее непонятный,
бушующий, престранный взгляд,
ведь слово так исковеркано,
и в глазах - пустота.
ров гнева в сердцах,
в сердцах и прорубь,
что плывет по реке судьбы.
тварное - это то, что обретает
себя в целостности в господний час.
и тогда уже все ладони раскрыты,
тогда уже книга - раскрытая душа,
и все видят ее господство.