тварь небесная

свет проникал в мельчайшие сугробы,
и тварь небесная была видна лишь на небе,
когда взошли звезды мрака. темным подвигом
обозначилось сущее, и стога заполнились водой.

темным было небо, когда мы к нему пришли
и заплакали в его царствии. тепло было в его
объятиях, и долгие годы нас обременяли,
как скалы, как деготь, как пейзаж.
навеки закрылись глаза.

кода царство возродилось в новизне,
тогда место для него закрылось,
и тихий океан его поглотил.
смерды убого прижимались к воде,
темя наполнялось богом.

смело пело чело о боге изнывающем,
и кони просыпались для урожая.
кровли смывались волнами,
и гордый пейзаж восставал во всем своем величии.

кони были и длиною дня,
и полнотою его пения,
и поэтому океан изнурял себя
своей ценой, расставленной по каждым углам.

платье сыпалось сквозь снег,
и лилии водворялись в немое видение,
там, где уже не было ни тканей высоких,
ни небес лиловых.

водворяясь, рос гигант,
и расшнуровывал свое небо,
чтобы пришло и приличие, и высота,
и благословение. ткань разорвалась
и потекли грехи на небо.

место дня всплыло и тихий север
отплыл на метр от берега,
чтобы увидеть сияние ночи.
ночь медленно ковыляла по берегу.

в суму упали и очи, и душа,
что пряталась на дне океана.
плоть вздымалась и мирно покоилась
на дне урагана.