тихий мрамор

полночь наполовину постигнута.
остается только уничтожать и топор,
и то, что жжет его как тихий мрамор.
только в слове его ядовитая, убогая тварь,
она не знает, где лень, где прятаться
от отмерших членов.
груды мрака сплетены,
и черным по белому написано: толк в стезе.
когда мы искали в закате свою нежность,
мы открыли, что время для соития приходит и к
ироду, и к иуде. время для кары уходит по тропе,
в дальнюю дорогу уходит наказание.
свет источается из тьмы,
и глубокая очевидность заполняет собою миры.
молоко льется в губы,
и мелким инеем покрыто исчезающее восковое темя.
руки мрака уже в пустоте,
и я ищу средь пустот,
я прорастаю своим медленным умом,
я открываю новые нимбы,
что крохотно теплятся в уголках твоей души.
на кару идет полночь,
и мы слышим говорение вод, что забыли о театре.
арка пропускает снег,
челядь полнит вина,
юный хребет утопает в песне.
сквозь сумрак мы видим - тело мчится к песне,
что не забыта. в головоломке тратится и иней,
и творог, и плоть, что так легка на краю страдания.
из теплого неба, из сердца безбожного
ангел прорастает, чтобы забыть исчезновение неба.
только тварь знала, где лес прячется в нагромождениях
микробов, и тонкий стол лепечет у забора,
когда вино льется из бокала на грудь.