Таланту Л. Н. Толстого. Охота! Собаки!

    Всех гончих выведено было пятьдесят четыре собаки,
под которыми доезжачими и выжлятниками выехало шесть человек.
Борзятников, кроме господ, было восемь человек,
за которыми рыскало более сорока борзых (без щенков),
так что с господскими сворами выехало в поле около ста тридцати собак
и двадцати конных охотников.
   Каждая собака знала хозяина и кличку.
Каждый охотник знал своё дело, место и назначение при охоте на поле и в лесу.
Как только вышли за ограду, все без шума и разговоров,
равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
    Как по пушному ковру, шли по полю лошади,
изредка шлёпая по лужам, когда переходили через дороги звучно.
Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю;
в воздухе было тихо, тепло, беззвучно.
Изредка слышались то подсвистывание охотника, то храп лошади,
то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своём месте возле лошади.
    Когда отъехали с версту, навстречу ростовской охоте
из тумана показались еще пять всадников с собаками - породистами псами.
Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
   Здравствуйте, дядюшка! — сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
   Чистое дело марш!.. Так и знал, — ответил дядюшка ему
(это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), —
так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь, рад сему.
    Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу, одетых для охоты.
Он не любил соединять баловство с серьёзным делом охоты.
     Здравствуйте, дядюшка, и мы едем, - прокричал юный Петя.
     Здравствуйте-то здравствуйте, да собак не передавите, —
строго сказал дядюшка Наташе и Пете.
      Какая прелестная собака - Трунила(!), он меня узнал, -
сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во-первых, не собака, а выжлец*», - подумал Николай, но ничего не сказал,
чтоб с Наташей поладить.
   Ну, племянничек, на матерого становишься, - сказал дядюшка, - чур, не гладить.
    Как придётся, - отвечал Ростов дядюшке.
Карай, фюит! - крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки.
   Карай был старый и уродливый бурдастый** кобель, известный тем, что выдавали его бока –
 он в одиночку бирал матёрого волка.
    Все стали по местам.
    Семён не договорил, услыхав ясно раздавшийся в тихом воздухе гон
с подвыванием не более двух или трёх гончих.
На выводок натекли... - прошептал он.
    Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянный убедились
и теперь знали, 
что гончие разбились на две стаи:
одна, большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться от графа,
другая часть стаи понеслась вдоль по лесу, мимо графа,
и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы.
Оба эти гона сливались, переливались,
Но оба удалялись.
_____
* Выжлец - кобель гончей породы (в речи охотников).
** Бурдастый – мутный, смесь.

________
Л.Н. Толстой. Война и мир. Том второй. Часть четвёртая.
IV
   Всех гончих выведено было пятьдесят четыре собаки, под которыми доезжачими и выжлятниками выехало шесть человек. Борзятников, кроме господ, было восемь человек, за которыми рыскало более сорока борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около ста тридцати собак и двадцати конных охотников.Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров, равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.Как по пушному ковру, шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистывание охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
    Когда отъехали с версту, навстречу ростовской охоте из тумана показались еще пять всадников с собаками.
Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.— Здравствуйте, дядюшка! — сказал Николай, когда старик подъехал к нему.— Чистое дело марш!.. Так и знал, — заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), — так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь.
    Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.— Здравствуйте, дядюшка, и мы едем, — прокричал Петя.— Здравствуйте-то здравствуйте, да собак не передавите, — строго сказал дядюшка.Николенька, какая прелестная собака Трунила! он узнал меня, — сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.«Трунила, во-первых, не собака, а выжлец», — подумал Николай 
   Ну, племянничек, на матерого становишься, — сказал дядюшка, — чур, не гладить.— Как придется, — отвечал Ростов. — Карай, фюит! — крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый бурдастый** кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
   Семен не договорил, услыхав ясно раздавшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. — На выводок натекли... — прошептал он.
    Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянный убедились, что гончие разбились на две стаи: одна, большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу, мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись.