когда ты притихнешь

когда ты притихнешь,
звук голоса твоего уже будет не нужен.
только плоть будет сверкать неведомыми
красками, из которых одну только знаю.
один цвет знаю, один цвет.

из единственного цвета вырастет
и подвиг, и душа, полная чувств,
и небо вырастет, полное звезд.
из неведомых вещей вырастет
странная душа,
что цепляется за все неуравновешенное.
за все изощренное и будто исковерканное
бредом сумасшедшего цепляется эта душа,
и привязывается ко всему предельно мнимому,
ко всему выходящему из своих берегов.
плотью хочет стать слово мое,
оно хочет стать такой же вещью,
как ложка или окно.
окно и ложка - две вещи одного единого взгляда,
они связаны навеки брачными музами,
и только один бог неведомый может их в приступе
гнева беспредельного их разлучить.
в порыве гнева все рушится  - рушится и карточный
домик, и пузырь лопается мыльный.
в безумной слепоте летит мотылек на пламя свечи -
чтобы в ней исчезнуть, исчезнуть до конца,
исчезнуть до предела и за пределом.
там, за пределом, сизые звезды о чем-то говорят.
итак, знайте, они говорят обо мне,
обо мне их сизый говор,
язык их непонятный.
 
хочется упасть в бездну и лететь
в нее целую вечность,
не цепляясь за края.
хочется слышать от друга незабвенного,
что такое любовь и в чем гармония светил.
хочется слышать и знать наверняка,
и никогда не засомневаться в том,
что эта гармония действительно существует.
на краю дня мы помним свою полночь,
и мы улыбаемся друг другу,
ибо знаем,
она вновь нас посетит,
и озарит собою все сущее  - внутри
и снаружи.
упадет в глубину и отчаяние,
и боль, и страх - и будет летееееть,
летееть, покуда хватит сил. а потом и вовсе без сил,
чтобы совсем померкнуть в неистощимом экстазе.