Е. О. Я был озлоблен...

Условий света свергнув бремя,
Как он, устав от суеты,
С ним подружился я в то время.
Мне нравились его черты,
Мечтам невольная преданность,
Неподражательная странность
И резкий, охлаждённый ум.
Я был озлоблен, он угрюм.

Пушкин в качестве повествователя вводит свою персону в свой же роман, сам становится действующим лицом второго плана. Его устраивает роль наблюдателя и статиста, мелькающего иногда среди прочих лиц.

Привожу эти восемь строк ради одной: “Я был озлоблен”. Можно подумать, что эти слова – всего лишь общее место, такая байроническая поза, которую поэт-романтик изначально принял. “Озлоблен” – значит в некоем мрачном ореоле, в конфликте с обществом, в котором обязательно пребывает байроновский герой.

Нет. В мае 1820 года у Пушкина действительно были все основания для озлобленности – или даже для бешенства, учитывая его темперамент и щепетильное отношение к вопросам чести. В своих вольнолюбивых и провокационных стихах юный поэт бичевал высшую власть, буквально “наводнил ими Россию”, как с раздражением отметил “кочующий деспот” Александр I.

Тучи сгущались, и вот для решительного объяснения Пушкина вызвали в канцелярию генерал-губернатора Милорадовича. Запахло жареным. Пресловутый петух, если ещё не слетел со своей дозорной спицы, то во всяком случае взмахнул крыльями. Поэт осознал, что вышел далеко за границы дозволенного, и заверил генерала, что собственноручно сжёг крамольные рукописи. Правда, это было всё равно что запирать конюшню, когда кони украдены: стихи гуляли в обществе во множестве списков. На вопрос, не сохранились ли где-нибудь ещё эти стихи, Пушкин многозначительно указал на свой лоб.

Милорадовичу оставалось пять лет. 14 декабря 1825 года Каховский убил губернатора на Сенатской площади выстрелом из пистолета.

Решение о высылке поэта из столицы уже было принято. Тем не менее оставался рад существенных нюансов: поедет ли стихотворец “в железах” куда-нибудь на север или в должности чиновника, например коллежского секретаря, на Кавказ, в Крым и в Молдавию. За Пушкина вступились его влиятельные друзья – Карамзин, Вяземский, Жуковский, и вопрос решился в пользу Чёрного моря и губернатора И. Инзова, по-отечески относившемуся к даровитому юноше. На дорожные расходы коллежский секретарь получил из казны 1000 рублей. Безусловно, Александру Сергеевичу повезло с этой ссылкой, а русской словесности – ещё больше. Кругозор поэта расширился, горы, море, “полуденное” небо дали мощный импульс к дальнейшему творчеству, равно как общество кавказских горцев, крымских татар и бессарабских цыган. Так поочерёдно возникли “Кавказский пленник”, “Бахчисарайский фонтан”, “Цыганы”.

Онегин, по признанию автора, “зародился” в крымском Гурзуфе.

Не успел Пушкин выйти от Милорадовича, распространился слух:  якобы в охранном отделении поэта высекли. Нужно понимать: дворянское сословие пользовалось физической неприкосновенностью. Порка для дворянина была бы прямым бесчестием. Пушкин негодовал, но не мог же он драться со всеми, то пересказывал эту клевету! Это значило бы понапрасну распылять свой гнев. Так, Рылеев тоже пересказал, но с целью вызвать благородное негодование: дескать, вот до чего дошёл наш деспотизм, поэтов сечёт!

Друзья Пушкина, литераторы П. А. Катенин и А. А. Шаховский активно опровергали сплетню. А вот её источником или распространителем оказался известный Ф. И. Толстой, прозванный Американцем. По иронии судьбы, Пушкина с Толстым свёл как раз Шаховский на своём “чердаке”, где благородные люди решили перекинуться в картишки и Американца изобличили в шулерстве.

“Вы передёргиваете, – заметил Пушкин Толстому. – Я сам знаю, но не люблю,
когда мне на это указывают”.

Авантюрист в свою очередь счёл Пушкина “наглецом”.

Глава четвёртая, строфа 18:

Уж эти мне друзья, друзья!
Об них недаром вспомнил я.

А что? Да так. Я усыпляю
Пустые, чёрные мечты;
Я только в скобках замечаю,
Что нет презренной клеветы,
На чердаке вралём рождённой
И светской чернью одобрённой,
Что нет нелепицы такой,
Ни эпиграммы площадной,
Которой бы ваш друг с улыбкой,
В кругу порядочных людей,
Без всякой злобы и затей,
Не повторил стократ ошибкой...

Пушкин мысленно возвращается в Петербург. Его жгут эти воспоминания. В строфе речь идёт как раз о той самой клевете, да и чердак не какой-нибудь абстрактный, а вполне определённый. Это чердак князя Шаховского. Враль – Американец. Площадная эпиграмма на “Чушкина” тоже имеется.

Толстой был страшным соперником: ещё в кадетском корпусе он выучился в совершенстве стрелять и фехтовать, обладал редкой физической силой, ловкостью и выносливостью, холодной жестокостью и непредсказуемым нравом. Отличался мстительностью и злопамятностью.

В 1820 году ему было 38 лет. На дуэлях бретёр убил одиннадцать человек. Одного из своих соперников, поручика А. Нарышкина, он смертельно ранил в пах, за что был посажен на гауптвахту в Выборгской крепости, уволен из армии (шла русско-шведская война 1808 – 09 г.), разжалован в рядовые и сослан в имение. После войны 1812 года поселился в Москве. Несмотря на всё это, Пушкин искал встречи с Американцем, но вышло предписание, и в качестве чиновника поэт укатил в Екатеринослав. Так началась шестилетняя ссылка. Будущая дуэль не выходила у Пушкина из головы. Он готовился: гулял с тяжёлой чугунной тростью, дабы придать твёрдость руке. И всё-таки история завершилось благополучно: в 1826 году общие друзья их примирили.

“Я был озлоблен...” Учитывая автобиографический характер романа, эта фраза позволяет точно соотнести начало действия с маем 1820-го. Далее по тексту вычисляется общая временная протяжённость (4 года), а также время рождения Онегина (1794 г.). На момент отъезда в деревню Евгению 26.

Ольге 16, она едва достигла возраста, когда девушки дворянского сословия могли выйти замуж. Владимиру Ленскому “без малого осьмнадцать лет”. Татьяна родилась в 1803 году, ей 17.

28. 04. 2023