Синий георгин

6

Хейли Филлипс ехала на последних каплях бензина и умирающей трансмиссии. Радио, слава богу, еще работало, и Dixie Chicks во всю мощь своих легких и старенького автомобильного приемника поддерживали ее решимость.

Вся собственность Хейли была втиснута в «Понтиак Гранд Виль», сошедший с конвейера задолго до рождения хозяйки и бывший гораздо капризнее, чем она. Да, в общем-то, этой собственности оказалось немного. Хейли продала все, что смогла продать. Ей было не до сожалений. Чувства — не деньги. На них далеко не уедешь.Вся собственность Хейли была втиснута в «Понтиак Гранд Виль», сошедший с конвейера задолго до рождения хозяйки и бывший гораздо капризнее, чем она. Да, в общем-то, этой собственности оказалось немного. Хейли продала все, что смогла продать. Ей было не до сожалений. Чувства — не деньги. На них далеко не уедешь.

Она не нищая. Скромный банковский счет позволит ей пережить тяжелые времена, а если тяжелые времена затянутся, она заработает еще. Кроме того, у нее есть цель.

Хейли точно знала, куда едет. Только не знала, что произойдет, когда она туда приедет... Опять же не страшно. Если все знать, не останется места удивлению.

Она устала и, пожалуй, слишком загоняла старую развалину, но, если бы та продержалась еще парочку миль, им обеим могла бы улыбнуться удача.

Вряд ли ее выставят на улицу, а если и выставят, она не пропадет, все равно будет делать то, что должна. Шаг за шагом.

Хейли нравились окрестности Мемфиса, пронизанные сложной сетью узких живописных дорог, особенно здесь, к северу от города, где за невысокими холмами мелькала река с отвесными берегами. Хорошенькие домики городских окраин постепенно сменились более красивыми и богатыми особняками с большими участками и высокими старыми деревьями. Однако несмотря на каменные и кирпичные заборы, все здесь дышало дружелюбием, а друг ей сейчас не помешал бы.

Увидев указатель на питомник «В саду», Хейли сбросила скорость. Остановиться она не решилась — боялась, что старый «Понтиак» заглохнет и уже не сдвинется с места, а потому ехала очень медленно, разглядывая в скупом свете охранной системы основные постройки и территорию.

Хейли пыталась успокоиться, поэтому глубоко и размеренно дышала. Она заранее продумала, что скажет, но все время передумывала и с каждой новой идеей представляла возможное развитие событий... причем не в одном варианте. Это помогало коротать время, но не помогало выработать единственно правильную тактику.

Может быть, кто-то сказал бы, что в этом ее проблема, но Хейли не согласилась бы. Она знала слишком много людей с закостеневшими взглядами на мир. Человек должен думать и передумывать, иначе зачем Господь увенчал свое самое совершенное творение головой?

Перед самой подъездной аллеей мотор зачихал, автомобиль задергался.

—Давай! Ну, давай же! Еще немножечко... Если бы я заметила, то заправила бы тебя на последней стоянке.

Машина свернула с дороги между каменными колоннами, проехала на полкорпуса внутрь, взбрыкнула в последний раз и замерла.

Хейли стукнула по рулевому колесу без особой надежды на успех. В конце концов никто не виноват, кроме нее самой. А может, так даже лучше. Избавиться от незваной гостьи, если ее машина с пустым баком заблокировала выезд, труднее.

Хейли достала из сумки щетку, чтобы пригладить волосы. Она была рада, что после серии экспериментов остановилась — до лучших времен — на своем естественном цвете дубовой коры и перед отъездом постриглась. Ей нравились пряди разной длины и косая удлиненная челка. Модная стрижка придавала ощущение легкости и уверенности.

Хейли покрасила губы, припудрила нос.

—Ладно. Пора.

Она выбралась из машины, закинула на плечо сумку и побрела по длинной подъездной аллее. Нужно много денег, унаследованных или заработанных, чтобы построить дом так далеко от дороги. Тот, в котором выросла Хейли, стоял у самого шоссе. Приди в голову проезжающему мимо водителю поздороваться с ней, он бы просто высунул руку из бокового окна. Впрочем, ее это не беспокоило. У нее был чудесный дом, и душа до сих пор иногда болела от того, что его пришлось продать.

А этот... разумеется, она видела множество больших домов, но дело вовсе не в размерах. Этот был самым красивым из всех, что она когда-либо видела в жизни, а не в журнале. Здесь причудливо смешались «Тара»[17] и «Мандерли»[18], изящество, женственностьи сила.

Перед домом мерцали фонари. Свет из окон заливал лужайку, будто приветствовал запоздалую гостью. Хороший знак?

Даже если ей будут не рады, даже если ее прогонят, ей повезло увидеть эту красоту. Хотя бы ради этого стоило сюда приехать.

Хейли подошла к парадному входу, вдыхая вечерние ароматы сосен и дыма — похоже, в доме разожгли огонь в каминах, — скрестила на удачу пальцы на ремешке сумки, другой рукой приподняла медный молоток и три раза громко стукнула.

Стелла как раз спустилась в холл с Паркером — сегодня была ее очередь выгуливать собаку — и крикнула:

—Я открою!

Под заливистый лай она открыла дверь и увидела девушку. Модно подстриженные каштановые пряди обрамляли худенькое личико с огромными глазами редкого оттенка голубого цвета, который знающие люди называют цветом яиц малиновки. Девушка улыбнулась, продемонстрировав чуточку неправильный прикус, и наклонилась погладить Паркера, обнюхивавшего ее туфли.

—Привет, — сказала незнакомка, распрямляясь.

—Привет.

«Как она сюда попала?» — удивилась Стелла, не разглядев перед домом машину. Девушка выглядела лет на двенадцать. И была беременна.

—Я ищу Розалинд Эшби. Розалинд Харпер Эшби. Она дома?

—Да. Мисс Харпер наверху. Входите.

—Спасибо. Я Хейли. — Девушка протянула руку. — Хейли Филлипс. Миссис Эшби и я родственницы в несколько запутанном южном понимании.

—Стелла Ротчайлд. Заходите, присаживайтесь. Я позову Роз.

—Это было бы здорово! — Направившись за Стеллой в большую гостиную, Хейли вертела головой, пытаясь разглядеть все и сразу. — Красотища. Просто невозможная красота.

—Мое первое впечатление тоже было таким. Принести вам что-нибудь? Хотите что-нибудь выпить?

—Нет, спасибо. Я лучше подожду, пока... — Хейли подошла к камину. Ей казалось, что она попала в телешоу или в кинофильм. — Вы здесь работаете? Вы, ну, вроде домоправительницы?

—Нет, я работаю в питомнике мисс Харпер. Управляющей. Я схожу за Роз, а вы пока присядьте.

—Ничего, не волнуйтесь. — Хейли похлопала по сильно выпирающему животу. — Мы насиделись.

—Я мигом.

С Паркером на поводке Стелла бегом поднялась по лестнице и свернула в крыло, принадлежавшее Роз. Она была здесь только один раз, когда Дэвид устроил ей экскурсию по дому, но, не раздумывая, поспешила на звук работающего телевизора и нашла Роз в ее гостиной.

Показывали старый черно-белый фильм, однако Роз его не смотрела. Она, в мешковатых джинсах и свитере, сидела за антикварным секретером и что- то рисовала в большом блокноте. Стелла с изумлением заметила ярко-розовый лак на ногтях пальцев ее босых ног и, привлекая внимание, постучала по дверному косяку.—А? О, Стелла! Отлично! Я как раз зарисовывала одну идею для участка черенков в северо-западной части питомника. Подумала, что он вдохновит покупателей. Взгляните.

—Я бы с удовольствием, но вас внизу кое-кто ждет. Хейли Филлипс. Сказала, что она ваша родственница.

—Хейли Филлипс? — Роз нахмурилась. — У меня нет родственницы Хейли Филлипс. Или есть?..

—Она совсем юная. Почти подросток. Хорошенькая. Каштановые волосы, голубые глаза, повыше меня. И беременная.

—Боже милостивый! — Роз потерла затылок. — Филлипс, Филлипс... Кажется, сестра бабушки моего первого мужа... или ее двоюродная сестра была замужем за Филлипсом.

—Ну, она так и сказала. Мол, вы родственницы в несколько запутанном южном понимании.

—Филлипс... — Роз закрыла глаза и постучала себя по лбу, будто пробуждая память. — Наверное, дочка Уэйна Филлипса. Он умер в прошлом году. Я, пожалуй, пойду и разберусь. — Она встала. — Вы уже уложили мальчиков?

—Да, только что.

—Тогда идемте со мной.

—Вы не думаете, что мне следует...

—У вас трезвый ум, так что идемте. Вы мне поможете.

Стелла подхватила Паркера на руки и, внутренне уповая на крепость его мочевого пузыря, спустилась в гостиную вместе с Роз.

Когда они вошли, Хейли обернулась.

—Это самая потрясающая комната на свете! Здесь так уютно... И чувствуешь себя особенной. Я Хейли, дочь Уэйна Филлипса. Папа был родственником вашего первого мужа. По материнской линии. В прошлом году, когда он умер, вы прислали мне очень милое письмо с соболезнованиями.

—Я помню. Мы однажды встречались с Уэйном. Он мне понравился.

—Я любила папу... Простите, что приехала вот так — без звонка, не спросив вашего разрешения... И я не думала, что приеду так поздно. Машина забарахлила.

—Все нормально. Садитесь, Хейли. На каком вы месяце?

—На шестом. Ребенок должен родиться в конце мая. И прошу прощения за то, что у меня кончился бензин прямо в начале вашей подъездной аллеи.

—Мы позаботимся о вашей машине. Хейли, вы голодны? Не хотите ли поесть?

—Нет, мэм, спасибо. Я недавно останавливалась перекусить. Просто забыла заправить машину... У меня есть деньги. Я не хочу, чтобы вы думали, будто я на мели и приехала за подаянием.

—Приятная новость. Тогда выпьем чаю. Ночь прохладная, и горячий чай вам не повредит.

—Если я не доставлю вам лишних хлопот. И если у вас есть чай без теина, — Хейли погладила свой живот. — Самое тяжелое во время беременности — отказаться от чая с теином.

—Я приготовлю чай.

—Спасибо, Стелла. — Стелла вышла, и Роз повернулась к Хейли. — Итак, вы проехали на машине весь долгий путь от... Литл-Рока, не так ли?

—Да. Я люблю водить машину. Еще больше люблю, когда машина не упирается, но тут уж как повезет. — Хейли откашлялась. — Я надеюсь, вы здоровы, кузина Розалинд.

—Да, вполне. А вы? И ребенок?

—Доктор сказал, что у нас все отлично. И чувствую я себя прекрасно. Правда, пухну, как на дрожжах, но я не возражаю, ну, не сильно возражаю. Даже интересно. Хм-м-м... А ваши дети, ваши сыновья? Как они поживают?

—Хорошо. Они уже взрослые. Харпер, самый старший, живет здесь в гостевом доме. Он работает со мной в питомнике.

—Я видела его — питомник, — когда подъезжала. — Хейли поймала себя на том, что трет ладони о джинсы, и одернула себя. — Он кажется таким большим! Больше, чем я ожидала. Вы, наверное, им гордитесь.

—Да, горжусь. Чем вы занимались в Литл-Роке?

—Работала в книжном магазине, а потом помогала управлять им. Маленький независимый книжный магазин и кофейня.

—Управляли? В вашем возрасте?

—Мне двадцать четыре года. Я знаю, что выгляжу моложе, — Хейли слегка улыбнулась, — и не возражаю против этого. Если хотите, могу показать вам свое водительское удостоверение. Я училась в колледже на частичную стипендию. У меня хорошие мозги. В старших классах и в колледже в летние каникулы я работала. В книжный магазин меня взяли, потому что папа дружил с хозяином, но повышение я заработала сама.

—Вы сказали, что работали. Значит, больше вы там не работаете?

—Да.

«Она слушает, — подумала Хейли. — И задает правильные вопросы». Уже что-то.

—Я уволилась пару недель назад, но у меня есть рекомендательное письмо от хозяина. Я решила покинуть Литл-Рок.

—По-моему, не лучшее время покинуть дом и отказаться от надежной работы.

—Мне время показалось правильным. Для меня, — Хейли оглянулась на Стеллу, вкатившую в гостиную сервировочный столик. — Я понимаю, что это звучит, как в кино. Понимаю, что вам может показаться, будто я провинциальная простушка, но я так чувствую.

Стелла рассмеялась.

—Я думала точно так же, когда собралась в дорогу. Я заварила ромашковый чай.

—Спасибо, Стелла. Хейли вот рассказывала, что бросила дом и работу... Надеюсь, она поведает нам, почему думает, будто выбрала правильное время для таких кардинальных перемен.

—Не кардинальных, — возразила Хейли. — Просто важных. Я поступила так ради ребенка. Ну, ради себя и ребенка. Думаю, вы поняли, что я не замужем.

—Ваша семья не готова поддержать вас? — спросила Стелла.

—Моя мать сбежала, когда мне было около пяти лет. Вы, вероятно, не помните, — обратилась она к Роз. — Или не упомянули об этом из вежливости. Папа умер в прошлом году. У меня есть тети и дяди, бабушки и кузены. Некоторые живут в Литл-Роке или неподалеку от него. У них... неоднозначное отношение к моему нынешнему положению. Спасибо, — поблагодарила она, принимая у Роз чашку. — Ну, так случилось, что после смерти папы мне было очень грустно и одиноко. Отца сбила машина, когда он переходил улицу... Один из тех несчастных случаев, которые просто невозможно понять и принять. Я не успела подготовиться к его смерти. Думаю, никогда с ней не смирюсь. Папа был, и вдруг в одно мгновение его не стало.

Хейли отпила чаю и почувствовала, как тепло проникает до самых костей и снимает усталость, которую она до сих пор не замечала.

—Я с ума сходила от горя и одиночества. И был тот парень, он учился на юридическом. Не думайте, что мы просто переспали... Ничего подобного! Мы нравились друг другу. Он заходил в магазин, флиртовал со мной. Я отвечала... Когда я осталась одна, он утешал меня. Он был очень милым. В общем, одно потянуло за собой другое. А потом он вернулся в колледж, и через несколько недель я поняла, что беременна. Я не знала, что делать, как сказать ему. Как вообще кому-то сказать. Тянула еще несколько недель, просто не понимала, что делать.

—А когда поняли?

—Я решила поговорить с ним... Поехала к нему в колледж. Оказалось, что он влюбился. Он очень смущался, когда рассказывал мне об этом, ведь у нас с ним были... отношения. Но мы ничего не обещали друг другу, не были влюблены. Просто он нравился мне, а я ему, вот и все. А когда он говорил о той, другой, девушке, он весь светился. Видно было, как он влюблен. Поэтому я не сказала ему о ребенке.Поколебавшись, Хейли взяла с тарелки печенье.

—Перед сластями я устоять не могу. В общем, я решила молчать.

—Это было очень трудное решение, — заметила Роз.

—Я не знаю, что это было. Не знаю, чего ждала от него, когда поехала туда. Просто думала, что он имеет право знать. Я не хотела выходить за него замуж. Тогда я даже не была уверена, что сохраню ребенка.

Хейли откусила кусочек печенья и ласково погладила свой живот.

—Может, поэтому я и надумала сначала поговорить с ним. Узнать, что, по его мнению, мы должны сделать. Но, услышав, как он говорит о той девушке... — Хейли покачала головой. — В общем, я поняла, что решать придется самой. Если бы я ему рассказала, он расстроился бы или испугался. Зачем портить ему жизнь, если он просто хотел помочь мне пережить горе.

—И вы остались одна, — уточнила Стелла.

—Если бы я ему рассказала, то все равно осталась бы одна. Дело в том, что, решив оставить ребенка, я снова подумала, что должна ему рассказать, и получше разузнала о нем у знакомых. Он собирался жениться на той девушке, так что, думаю, я поступила правильно. Но, когда стало видно, что я беременна, пошли слухи, посыпались вопросы, на меня стали коситься и перешептываться за моей спиной. Я подумала, что нам с малышом нужно начать с чистого листа, поэтому продала дом и почти все, что в нем было. И вот я здесь.

—В поисках того чистого листа, — подвела итог Роз.

—Я ищу работу. — Хейли замолчала, облизнула пересохшие губы. — Я умею работать. Я также понимаю, что мало кто захочет взять на работу женщину на шестом месяце беременности. Я подумала, что, может быть, родственники, даже дальние и некровные, согласятся помочь.

Роз молчала, и Хейли снова откашлялась.

—В колледже я изучала менеджмент. Закончила с отличием. У меня есть опыт и рекомендации. И деньги. Немного. Моя частичная стипендия не покрывала все расходы на обучение, а папа был учителем, зарабатывал немного. Мне хватит денег на жилье, еду, ребенка. Сейчас мне просто нужна работа, любая работа. У вас есть свой бизнес, этот дом. Чтобы все это содержать, нужно много помощников. Я прошу дать мне шанс стать одной из них.

—Вы что-нибудь понимаете в растениях, в садоводстве?

—Мы с папой каждый год разбивали клумбы. А еще у нас был маленький садик... Если я чего-то не знаю, то могу научиться. Я быстро учусь.

—А вы не хотели бы работать в книжном магазине? Дома Хейли управляла независимым книжным магазином, — пояснила Роз Стелле.

—У вас нет книжного магазина. Я могу две недели поработать без жалованья.

—Все, кто на меня работает, получают за свой труд плату. Через несколько недель я начну нанимать сезонных работников. А пока... Стелла, вы могли бы занять ее?

—Я... — как можно сказать «нет», глядя на это юное личико и выпирающий живот? — Что входило в ваши обязанности управляющей?

—Официально я не была управляющей, но именно управляла. Это был маленький бизнес, поэтому я занималась всем понемногу. Инвентаризация, закупки, работа с клиентами, планирование, продажи, реклама... Все, что относилось к магазину. В кофейне был свой персонал.

—Какие у вас, на ваш взгляд, сильные стороны?

Хейли ответила не сразу. Необходимо было перевести дух, успокоиться. Она знала, как важно формулировать сжато и четко. И так же важно для ее гордости не просить.

—Работа с клиентами — ключ к успешным продажам, а я легко схожусь с людьми, не прочь поговорить и помочь им найти то, что они хотят. Ни время, ни усилия не пропадают зря. Если клиенты довольны, они возвращаются и снова покупают. Вежливость, внимание, забота делают обслуживание более личным, и случайные покупатели становятся постоянными.

Стелла одобрительно кивнула.

—А ваши слабости?

—Закупки, — без колебаний ответила Хейли. — Будь моя воля, я скупила бы все. Приходилось напоминать себе, чьи деньги трачу... Но иногда я себя не слушалась.

—У нас сейчас реорганизация и расширение. Я не отказалась бы от помощи по внедрению новой системы. Необходимо ввести в компьютер множество данных — очень нудная работа.

—Я знаю нужные программы.

—Остановимся пока на двух неделях, оплаченных, — решила Роз. — Но будем рассматривать эти две недели как испытательный срок для всех нас. Если не сложится, я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти вам другую работу.

—Справедливо. Благодарю вас, кузина Розалинд.

—Просто Роз. У нас в сарае есть немного бензина. Я принесу, и мы пригоним сюда вашу машину. Потом перенесем ваши вещи.

—Сюда? — Хейли отставила чашку, потрясла головой. — Я же сказала, что не нуждаюсь в подаянии. Я благодарна за то, что вы предложили мне работу, дали шанс попробовать свои силы, но не хочу вам навязываться.

—Мы здесь рады родственникам, даже дальним и некровным. Кроме того, у нас появится возможность получше узнать друг друга, посмотреть, поладим ли мы.

—Стелла, вы тоже живете тут?

—Да. Вместе с сыновьями. Им шесть и восемь лет. Они сейчас спят. Наверху.

—Мы с вами родственницы?

—Нет.

Роз встала и направилась к дверям.

—Я принесу бензин.

Хейли вскочила, инстинктивно приложив ладонь к животу.

—Я оплачу проживание.

—Мы учтем этот расход в вашей зарплате.

Хейли и Стелла остались вдвоем. Хейли медленно выдохнула.

—Я думала, она старше. И... строже, что ли. Хотя, держу пари, Роз может здорово напугать, если захочет. Невозможно сохранять и приумножать все это, если не умеешь быть жесткой.

—Вы правы. Я тоже могу быть жесткой, когда речь идет о работе.

—Я запомню. Ой, вы с Севера?

—Да. Из Мичигана.

—Далеко отсюда. Здесь только вы и ваши мальчики?

—Мой муж умер около двух с половиной лет назад.

—Это тяжело... Тяжело терять тех, кого любишь... Мы все трое прошли через это. Думаю, можно очерстветь, если нечего или некого любить. У меня есть ребенок.

—Мальчик или девочка?

—Не знаю. На ультразвуке малыш повернулся спинкой. — Хейли потянула в рот большой палец, но, опомнившись, спрятала его в кулак и опустила руку. — Наверное, я должна выйти, забрать у Роз бензин.

—Я пойду с вами. Вместе веселее.

Через час женщины устроили Хейли в одной из гостевых комнат в западном крыле. Хейли понимала, что таращит глаза, понимала, что лепечет, но ничего не могла с собой поделать. Никогда прежде она не видела более прекрасной комнаты и тем более не мечтала жить в такой и называть ее своей, пусть даже временно.

Она разобрала вещи, пробежала кончиками пальцев по натертым до блеска дверцам шкафа, поверхности комода, абажурам настольных ламп из художественного стекла, резному изголовью кровати.Она разобрала вещи, пробежала кончиками пальцев по натертым до блеска дверцам шкафа, поверхности комода, абажурам настольных ламп из художественного стекла, резному изголовью кровати.

Нежась в теплой пенистой ванне, Хейли пообещала себе, что отработает все это. Она пообещала себе и своему ребенку трудом и преданностью отблагодарить Роз за данный им шанс. Она умеет трудиться и умеет быть преданной.

Хейли обсушилась полотенцем и намазала душистым маслом живот и грудь. Она не боялась родов, не боялась боли, но от души надеялась, что сможет избежать растяжек.

Она почувствовала холодок, поспешно натянула ночную рубашку и краем глаза заметила мелькнувший в зеркале силуэт. Растирая руки, Хейли зашла в спальню. Никого. И двери закрыты.

«Я просто очень устала, — сказала себе Хейли. — Слишком долгим было путешествие из прошлого к порогу будущего».

Хейли взяла одну из книг, лежавших в чемодане, — остальные, те, с которыми она не смогла расстаться, еще лежали в багажнике машины — и, устроившись в постели, раскрыла на закладке, чтобы почитать перед сном часок, как обычно... Она заснула, не дочитав и до конца страницы... Лампа осталась гореть.


По просьбе Роз Стелла снова зашла в ее гостиную. Роз налила им по бокалу вина.

—Ваше впечатление? Только откровенно.

—Умная. Гордая. Честная. Хейли могла сочинить слезливую историю о том, что отец ребенка ее предал, попросить приюта, оправдываясь беременностью, а она взяла всю ответственность на себя и попросила работу. Я, конечно, проверю ее рекомендации.

—Разумеется. И, похоже, она бесстрашная. Не боится рожать и растить ребенка одна.

—И это после того, как учишь их бояться всего...

—Как верно вы подметили! — Роз дважды провела пальцами по волосам, как гребенкой. — Я кое-кому позвоню, узнаю побольше о той ветви семейства Эшби. Я на самом деле мало что помню. Мы никогда тесно не общались, даже при жизни Уэйна. О скандале я, разумеется, знала. Жена сбежала, бросив его с маленьким ребенком. Судя по первому впечатлению, Уэйн очень хорошо воспитал дочку.

—Ее опыт управляющей может оказаться полезным.

—Еще одна управляющая... — Роз возвела глаза к потолку, вроде бы шутливо, но Стелла поняла, что это далеко не все эмоции, которые вызывает у хозяйки неумолимо разрастающийся управленческий персонал.