Чего хочет женщина?

Остановиться, оглянуться
Внезапно, вдруг, на вираже,
На том случайном этаже,
Где вам доводится проснуться.
Александр Аронов

Автобус не следовал по маршруту – летел, резко притормаживая, закладывая немыслимые виражи.
Водитель забыл о реальной цели своей деятельности, о безопасности. Или что-то где-то происходило, о чём пассажиры не ведали: создалось впечатление, что ситуация выходит из-под контроля.
Никто не возмущался, но нервничали все.
Яна занимала сидячее место. Ей тоже было неуютно: того и гляди расшибёшь нос о переднее сиденье или кто-то возвышающийся ненароком причинит боль, но разрушить солнечное настроение, сегодня она получила диплом инженера, завтра собеседование, практически гарантированное трудоустройство, не удалось даже лихачу.
Девушка сгруппировалась, рассчитала алгоритм равновесия при торможениях и прыжках, превратив возмутительное испытание в подобие развлекательного аттракциона. Весьма интересно было наблюдать за эмоциями и действиями пассажиров в экстремальной ситуации.
И тут Яна увидела парня с блаженным выражением на лице, который с лёгкостью необыкновенной балансировал, словно не напрягаясь совсем, как эквилибрист на канате под куполом цирка. Возможно, тоже воспринимал непредвиденное обстоятельство как увлекательную игру.
Их взгляды на мгновение встретились. Слишком мимолётно, чтобы успеть обменяться чем-то важным, но интуиция или нечто иное возбудили коротенький импульс, заставивший включить молотилку воображения на полную мощь.
Яна мельком, отвлечённо, что-то чувственное о нём подумала под впечатлением от загадочной улыбки, случайно совпавшей с собственным настроением, и запустила движок возбуждения чувственных галлюцинаций.
Юноша стал неожиданно серьёзным, более того – сошёл на той же остановке, подал руку и сказал нечто хорошее, доброе, отчего Яна зарделась как старшеклассница, которой ветер, задрав подол юбки, случайно обнажил трусики в горошек.
Она не была готова немедленно спуститься из чувственного мира облачных фантазий в обыденную реальность, потому поспешила коротко, буквально кивком головы, поблагодарить, пряча смущённый взгляд, и пошла совсем не в ту сторону, куда было необходимо.
Юноша проводил протяжным взглядом изумительно стройную фигурку, завораживающую изяществом упругой поступи, соблазняющей пышной россыпью волос и гармоничным телосложением с акцентом на ножки, талию и неповторимую форму бёдер, мечтательно приосанился, с наслаждением пропев про себя пару фраз из полузабытого шлягера про то ли девушку, то ли виденье.
Неважно, о чём он при этом подумал, но вдруг решился догнать Яну.
– Надеюсь, вас не затруднит, милая незнакомка, уделить минуточку внимания.
Яна напружинилась, инстинктивно принимая позу нахохлившегося воробышка, которому угрожает опасность. Она с удовольствием пообщалась бы, но только не сейчас, на пике парения фантазий… как ни странно, о нём: боялась себя разоблачить, да и незачем заводить новые знакомства, пока не отошла от предыдущего негативного опыта влюблённости. Улыбка – не повод давать волю клюнувшим невзначай в чувствительную область души ощущениям.
В Сергея она тоже влюбилась с первого взгляда. И чем всё кончилось! Вспомнить стыдно.
– Извините, спешу!
– Я не отниму у вас много времени. Нужно найти Проектируемый проезд, дом шестнадцать. Судя по всему здесь нет никаких улиц, хаос какой-то. Поможете разобраться?
– Задачка не для первоклашек. Видите ведь – кругом перекопано. Сама с трудом нашла свой адрес. Я здесь недавно. Родители квартиру купили. Шестнадцатый должен быть на чётной стороне. У меня девятый. Значит, искать надо где-то там, за асфальтом, в западном направлении.
– Спасибо! Думаю, разберусь. Здесь остановка, на другой стороне продуктовый магазин и аптека. Вышка связи. Запомнил. Разрешите вас проводить. У меня уйма свободного времени. К другу приехал, да слишком рано. Договорились на восемь вечера. Меня Денис зовут.
– Яна, – неуверенно, стоит ли первому встречному называть настоящее имя, представилась она, – мне недалеко. Справлюсь сама.
– Окружающая этот индустриальный пейзаж территория похожа на зону боевых действий. Мало ли что может случиться с прехорошенькой девушкой по дороге домой. Страшно подумать. Как вас муж одну не боится отпускать!
– Забавный метод знакомиться. Ваши вопросы похожи на сбор оперативной информации. Вы наверно разведчик. Интересно, с какой целью добываете столь интимные факты из скромной девичьей жизни: интригуете или подготавливаете плацдарм для диверсии? Ужас как не люблю участь мишени, особенно, если прицелом располагает изобретательный шутник. Нет, я не замужем. И не собираюсь в обозримом будущем, ибо всвязи с изменением социального статуса назрел целый список первоочередных задач, требующих немедленной реализации, то есть избытка времени.
– Судя по тону замечания, сердце красавицы гложет горечь искренней обиды. Избранник, по всей видимости, не оправдал доверие, показал оборотную сторону души и характера. А ведь это здорово. Своевременно обнаруженный дефект даёт надежду, что его можно исправить. Я тоже любил, но, как и вы, в данную минуту бесконечно одинок. Но мне и подруге удалось сохранить взаимное доверие, переведя отношения в статус “дружба”. Это отнюдь не намёк. Просто мне почудилось в ваших глазах не просто любопытство, нечто большее.
– От скромности не заболеете. Не продолжайте, знаю, что у вас в голове: то ли девушка, то ли видение. Угадала? “Тебе, девочка, плохо, но мне с тобой может быть очень-очень хорошо, если...“ Не удивляйтесь, иногда мне удаётся услышать отголоски чужих мыслей. Или так кажется. Неважно.  Хотите – оставьте номер телефона. Мне нужно подумать, прежде чем решиться на диалог в качестве подружки. Ждите ответа, заявка зарегистрирована. Вам туда, мне в противоположную сторону. Вы сама любезность.
– Не спешите так, не отталкивайте. Давайте просто помолчим на брудершафт. Логика вашего поведения безупречна. Было бы странно начать знакомство с объятий и поцелуев. Думаете, я дурно воспитан? Вовсе нет. Мне много не надо. Можно заглянуть в ваши медовые глаза? Восхищён. Позвольте всё же проводить. Обещаю – навязываться не стану. Честное пионерское. Буду мысленно посылать в эфир интимные флюиды. Безмолвно беседовать. Возможно, чего-то по ходу полемики придётся пояснять, даже спорить. Без единого слова. Я умею, Яна. Вдруг наши души сумеют о чём-нибудь объективно приемлемом договориться, минуя уши, на уровне родства астральных тел? Верите в судьбу?
– Не очень. Однажды поверила, но, увы, ошиблась. Мужчины – воплощение распущенности и коварства.
– У меня странное предчувствие, вполне оптимистичное, восторженное, можно сказать минорное. Подобное ощущение весьма редкостное восприятие действительности, а столь яркое и вовсе впервые. Отмахнуться от него не позволяет характер, склонность исследовать каждое движение души. Тем более такой… заманчиво чарующей, окружённой ореолом мистической тайны. Вы ведь не бездушная эгоистка, просто защищаетесь посредством равнодушия и иронии. Одобряю подобную тактику.
– Вы меня совсем не знаете, а чужие души – сфера интересов тёмных сил. В себе бы разобраться. Я девушка приземлённая: дипломированный специалист по техническим устройствам. Планирование, проектирование, конструкторские разработки – вот перечень моих совсем не романтических интересов. Любовь как физиологическая функция временно заблокирована. Если удовлетворила вашу любознательность, можем начинать молчать, – сдержано молвила девушка, мысленно опережая реальный диалог в сторону динамичного развития отношений вплоть до совсем не скромных объятий,  – не могу же я запретить вам идти рядом.
– Начать молчать, – повторил Денис, – странный фразеологический оборот, не находите? Как бы, начать закончить говорить. Пожалуй, лучше начать, чем закончить. Последняя реплика: вы – чудо, Яна!
Яна знала – ничего в жизни не происходит просто так: любое событие предопределено искренним,  пристрастным движением души, реальными поступками или желаниями, о которых мы не всегда можем догадываться, а иногда сознательно прячемся от них. Интуиция направляет ход действий, подсказывает, как поступить, но не помогает принять решение.
Чувствительное сердечко трепетало в смутном предчувствии значимого события, однако не умело понять – радоваться или огорчаться упрямой настойчивости юноши, который за столь короткий срок успел стать небезразличным.
Присутствие Дениса вызывало чересчур интенсивные иллюзии, распознать вектор которых не позволял избыток противоречивых эмоций, начиная от безпричинного восторга, заканчивая тревогой, рождённой неудачным жизненным опытом в ближайшем прошлом.
Червячок смущения, подкармливаемый нелогичным, отчасти коварным поведением недавнего возлюбленного, пытался шевелиться в подсознании, но сила чувственного влечения к новому объекту симпатии позволила-таки прогрызть в душе отверстие, через которое поступали соблазнительные фантазии. Новизна ощущений и яркость эмоциональных фейерверков не оставили шанса отказаться от соблазна побыть хоть немного рядом с персонажем, вызвавшим настороженное любопытство, от стремления распознать, в чём причина необъяснимой потребности приблизиться на предельно допустимую дистанцию.
Яна мечтала вдохнуть запах его тела: весьма чувствительное обоняние сложно обмануть. Она точно знает, чем пахнет любовь в самом начале. Но сегодня, сейчас, для ощущения полноты жизни, чтобы почувствовать себя счастливой, достаточно восхищения на расстоянии.
Стыдно, обидно ошибиться, поспешить наделать глупостей, потому лишь, что самой себе хочется доказать, что достойна любви. Оказаться отверженной, ненужной – очень-очень больно. Непреодолимая потребность любить по взаимному влечению и властному велению души на волне вероломного вдохновения способна обосновать что угодно, превращая бесформенное чувственное нечто, даже обыкновенную впечатлительность, в белое пушистое облако. Иногда нечто зыбкое хочется обнять, приласкать, исключительно от скуки, выдавая желаемое за действительность, чтобы хоть на мгновение прогнать гнетущее безмолвие одиночества.
– Кафе и театр можете не предлагать. Не люблю присутственные места, где нужно кого-то изображать, соблюдать формальные требования, носить правильную одежду, держать подобающую осанку, подчиняться тупым ограничениям и условностям. Тем более что проводить совместный досуг с человеком, которого совсем не знаю, считаю преждевременным, неправильным. Хотите - можем начать с малого. Пошлите фотографию или смайлик на мою почту, я отвечу. Потом назначьте свидание. Я буду обрадована, польщена. Возможно, соглашусь. Желание познакомиться, необходимо прочувствовать, переспать с ним наедине, а не вот так, с наскока, чтобы потом сочинять угрюмые стихи про то, как счастлив, что болен не мной, когда тискает очередную жертву. Тьфу! Там я уже была, больше не желаю по собственному желанию лезть в капкан.
– Разве я сделал предложение вслух, – искренне удивился Денис, – ах, да, вы же умеете читать мысли. Не хотите в театр – не надо, можно просто погулять, В парке аттракционов, например. Там весело. Познакомимся, обменяемся впечатлениями, заглянем друг к другу в душу. Что для этого нужно? Заказывайте тему, пусть это будет мечта, я попытаюсь сделать вас счастливой.
– Советую начать с доверия. Это нечто, чего невозможно предъявить как квитанцию или пропуск. Его нужно за-слу-жить. Поступками, поведением, вниманием. Для этого необходимо провести много-много времени… наедине, проявить изрядное дружелюбие, убедить в абсолютной порядочности, выказать симпатию, общность мировоззрения.
– Стоп! Стоит ли ступать на тропу столь явных противоречий? Для того чтобы заслужить доверие, нужна интимная близость, пусть без прикосновений, достаточно откровенности и обоюдного влечения общаться, так?
– Приблизительно.
– Чтобы остаться наедине необходимо убедиться в бескорыстном доверии, так? А чтобы заслужить доверие, надо сколько-то времени провести наедине, изучая поведение и мотивы интереса. Что было после, что вначале? Вы себя или меня хотите запутать? Давай упростим условия задачи, определим философское или численное значение хоть одного неизвестного фактора.
– На самом деле головоломка выходит. Подумаю на досуге. Какие наши годы. Мы ещё тысячу раз поменяем жизненные ориентиры в таком сложном уравнении как отношения мужчины и женщины, где нет, и не может быть постоянных величин. Эмоции и чувства не подвластны математическому анализу. Любовь не имеет гравитации, она – призрак, нечто, не имеющее твёрдой оболочки. Попробуйте вывесить в заданной точке неба облако. Кстати, вот мой дом. Прощайте. Я на созвоне.
Яна взмахнула рукой, в которой держала сумочку, в направлении башни с невероятным числом этажей, хотела показать свои окна, задрала голову ввысь и поскользнулась на куске мокрой глины, прилипшей к деревянному настилу, ведущему к подъезду.
По стечению обстоятельств именно на этом отрезке был выломан сектор перил.
Денис оказался сноровистым, сильным. Мгновенная реакция позволила предотвратить почти неизбежное падение девушки в жидкое месиво.
Яна оказалась запертой в его цепких объятиях. На мгновение она отключилась, вдохнув полной грудью интимный запах Дениса. Это точно был аромат любви, она не могла ошибиться.
Поддавшись греховному искушению, девушка напряглась всем телом, выгнулась, тая в облаке головокружительного азарта с закрытыми глазами, наблюдая на ментальном экране взрывное вращение блестящих конфетти, которое с ускорением парило, выстраиваясь в концентрические окружности. Голова шла кругом. По телу снизу вверх устремились горячие волны. Нечем было дышать, ни о чём не хотелось думать, кроме желания зависнуть в восхитительном ощущении на удивление вкусного блаженства.
Яна всхлипнула, резко приходя в сознание, испугалась внезапного чувственного порыва, который мог невольно выдать истинное отношение к Денису, что было совсем некстати. Девушка не могла, не хотела оказаться лёгкой добычей ловкого обольстителя.
Но сумочка: увлечённую инерцией падения её отбросило в жидкое месиво из воды и глины.
– Диплом! Там у меня всё: документы, ключи, косметика, деньги. Сделай же чего-нибудь, Денис! И отпусти меня, наконец! Нельзя быть таким бесцеремонным.
– Ты чуть не упала… туда же, где сумка. Ну, включи голову, Яна. Я избавил тебя от более серьёзной проблемы. Зачем цепляться к случайным прикосновениям, которых невозможно было избежать?
– Сложность ситуации не даёт тебе права бессовестно тискать, будто я твоя собственность. Без тебя могла справиться.
– Мне уйти?
Яна заплакала, – не держу! Можешь проваливать. Все вы такие.
– Давай лучше подумаем, что делать. До сумки метра четыре. Что там, знаешь?
– Откуда! Вот мостики, вот перила. Туда даже кошки не залезают. Наверно коммуникации зарыты.
– Иди в подъезд. Дальше я сам. Номер квартиры?
– Двадцать седьмой этаж, двести двадцать девятая. Куда я пойду без ключей! Прости меня, а! Вырвалось. Нервы. Придумал что-нибудь?
– Нет. Для начала поищу проволоку или брусок. Где у вас мусорка?
– За домом. Там тоже мостики. Куда только не писали. Бесполезно. Коммерческое жильё. Хорошо хоть коммуникации запустили.
– Разберусь. Тебе лучше уйти. На безопасное расстояние. Пиджак забери.
Пока Денис искал хоть какое-нибудь приспособление, улицу накрыла темнота. Кроме куска верёвки ничего найти не удалось. Но ведь это совсем не значит, что миссия невыполнима. Документы, ключи – это важно. Можно отложить реализацию акции спасения до утра, переночевать у Максима. Он поймёт.
Нет, ему ли не знать, что такое неизвестность: гнетущее состояние, не позволяющее расслабиться, заснуть. Судьба некогда забросила его в горячую точку. Не всем выпало счастье вернуться. Он оказался везунчиком.
Остаётся одно – рисковать. Лучше оказаться смешным, провалившись по пояс в глину, чем “ударить лицом в грязь” отказавшись помочь беззащитной девчонке. В конце концов, это шанс стать немножечко ближе, добиться толики доверия. Не об этом ли он мечтал час назад?
Денис привязал огрызок верёвки к прочному участку перил, разделся до трусов.
– Не пущу, – ревела Яна, – можно спасателям позвонить.
– Извини, девочка – дело принципа. Решение принято.
Глины было по колено, местами немного глубже.
– Стой здесь, я быстро, воды принесу и тряпки. Смоем грязь, чтобы в подъезд не тащить. Представляю, как потешно мы с тобой выглядим. Я туда не лазила, но тоже грязная. Ну и ладно. Сумку раскрой, ключи достану. Вроде внутри сухо.
Яна взяла ключи, смущённо чмокнула Дениса в щёку, – приз зрительских симпатий. Но ты не задавайся, это аванс. Диплом и паспорт я заберу.
– Пригрезилось, будто важное дело сделал, доверие заслужил. Ан, нет, не угадал, нет на поле чудес такой буквы, не завезли последним рейсом! Зато дураков вроде меня очередь. Все хотят месить глину, чтобы угодить маленькой вредине. Ладно, не привыкать.
– Не обижайся, – опомнилась Яна, – дура я. Знаю, что этот дефект не лечится. А ещё знаю, что ты обо мне совсем не так думаешь. Пойми, страшно мне с тобой наедине остаться, сама не знаю, почему. Через пять минут вернусь, постараюсь передумать, хорошо?
– Тебе лучше знать. У меня один путь – через твою берлогу. Куда я в таком виде. Надеюсь, помыться пустишь. Странная ты штучка, Янка, ох, странная. Я к тебе и так и эдак… а в ответ тишина.
– Я всё-таки сбегаю. У нас таки не пляж, чтобы в труселях задушевные беседы вести. Люди разные, могут не так понять. Доказывай потом, что ты не Муми-тролль и не Снусмумрик.
Через полчаса Денис, завёрнутый в махровую простыню, с огромной чашкой душистого чая в руках, сидя в удобном кресле, разговаривал с Максимом, пока Яна принимала душ, – у меня форс-мажор, дружище. После расскажу. Прийти не получится. Одежда постирана. Сижу голышом – обтекаю. Настроение жизнерадостное, романтичное. Рядом любимая. Душ принимает. Да-да, всё предельно серьёзно. Но она об этом пока не знает. Если не прогонит – завтра в гости с невестой жди. Держи за меня пальцы крестиком. Она такая… сам увидишь.
Яна с остервенением втирала в кожу ароматический бальзам. Она ещё ничего не решила, потому что мысли путались, а ещё оттого, что отступать в принципе было некуда: слишком далеко всё зашло. Ещё обморок как назло, внезапная эйфория. Знал бы этот Денис, что она чувствовала. Армагеддон какой-то. До сих пор колбасит.
– Денис такой милый. В автобусе ещё понравился. Потом понеслось. Может, судьба? И что с того! Вот тебе наливное яблочко, добрый молодец, отведай, не побрезгуй? А харя не треснет! Не Новый год, чтобы подарки каждому встречному задарма раздавать. Подумаешь, подвиг – сумочку у глины вызволил! Сама могла достать. Никто не просил. Дешево же я ему достанусь! А ведь можно дурочкой прикинуться, расплакаться, закатить истерику, выставить за дверь. Он поймёт. Должен понять. А если обидится? Может поцелуем ограничиться? Ага, в губы. А его потом остановишь? А я сама устою? То-то и оно! Делать-то что, минут сорок уже моюсь. Подозрительно. Стыдно-то как! Веду себя как девчонка сопливая. А у него одежда мокрая. Всё, довольно заводиться, нервишки щекотать: пусть будет, как само сложится. Надо же с чего-то начинать.
– Янка, да ты дрожишь. Заболела… или я такой страшный? Так, понял, не дурак. На сегодня сюрпризов достаточно, пора корректировать сценарий тайной вечери. Ужин при свечах отменяется. Засиделся я что-то, пора и честь знать. Давай так поступим, чтобы не портить романтическое впечатление от первой встречи…
– А разве будут ещё?
– Уверен. От меня не так-то просто отделаться. Неси утюг, буду сушиться. Заночую у Дениса. Утро вечера мудренее. Не робей, я сам тебя боюсь. Правильно делаешь, что сомневаешься. Нам спешить некуда. У меня вся неделя свободная, будем знакомиться всерьёз. Лады?
– У меня завтра собеседование.
– Замечательно. Я в группе поддержки. Надеюсь, поцелуй на прощание – заслуженная награда, или я опять тороплюсь? Знаешь, мне кажется… нет, не так, я почти уверен. Вру, всегда считал себя человеком решительным, а с тобой всё не так, словно обжечься о твою иронию боюсь. Ты мне нравишься, даже очень. Не хочу загадывать, просто чувствую себя рядом с тобой так, словно мы с детства вместе. У меня даже заскоки твои восторг вызывают. Никогда прежде о семье, о детях не думал.
– О каких детях?
– О наших, Яна. Пока ты мылась, я тут такого нафантазировал – сам себе не верю.
– Тебе что – жить негде?
– Вот, в этом ты вся. Расслабься, наконец, услышь меня. Я ни в чём не нуждаюсь. Кроме тебя. Как думаешь, мы могли бы с тобой…
– Сомневаюсь. Мужчина должен быть авантюристом, воином, а не мечтателем. Пришёл, увидел, победил.
– А любовь!
– Вот именно. И я про неё. Но ведь тебя утюг больше интересует.
– С тобой, Янка, не соскучишься. Ход мысли понятен, хотя ты его сто раз поменяешь. Выход один – действовать немедленно. Эх, была – не была: подставляй-ка губы алые, ближе к молодцу садись.  Какая же ты красивая, ягода малина, какая нежная да сладкая. А запах… умереть – не встать! Да люблю я тебя, люблю. Теперь понятно!
– Не распробовала. Почему ты всегда торопишься?