Нирвана

Пока Пиндосия — нирвана,
её, двуличную, домой
не сгонишь с антихристиано-
центричным ленгвиджем, долой.

Стоит, вертит своей башкой
границу нашу, схавать стало
быть думая кусок какой.
Наверно, тот, где больше сала
с горилкой — быньк! А у самой
на звёздно-полосатом затхло
давно и пачкано жратвой.

Мы ей попутали все карты,
в которые играли так
себе, вдруг перейдя на карты
сухих тактических атак.

Мы не успели даже глазом
моргнуть, как всё стряслось. И дни
все перетасовались разом,
но странным образом: одни
ушли разить на «передке»
войну, другие для проформы
на сарафанном языке
строчить херовину в платформы
и ничего не слышать — ась?

Нечистым балуются горлом.
Сходили б сами лучше в грязь,
что б территорию террором
не раскурочивала мразь.

Но, то ж не «викинги», а виги…
И православный трудный крест
указ им так себе. Их вики-
образование на вест
манер давно уж не бог весть
какое. Так — болонский квест
для элитарной Пеппы свинки.

Но есть, кто проще перед Богом.
И здесь они затем, чтоб в хлам
журить и гладить «Солнцепёком»
в гуляш мадьяр по головам.

И залпами всех благочинных
РСЗО и «Гиацинтов»
приготовлять лямых и щирых,
фекально-факельных — для цинков;
шмалять панов и бить подпанков
в упырью сытую прям рожу,
забыли чтоб косить под панков,
одевши милитари кожу,
чтоб их не прибыло полку,
чтоб — никогда, чтоб закулиса
придумала — а вдруг всплакну —
соскабливать для виду чисто
с риторики паршу и грязь,
усердствуя всей тушей грузной,
упитанною Бреттон-Вудской
системой медленно давясь.

Пацан с надёжного от чисток
ритора в нациков — должок,
мол, есть один длинною в список —
врифмовывает весь «рожок».

Прощай, немытая нирвана.
Уже летит к тебе в Шарли
от нас Эбдо, а не шали;
уже летит по сути, равно
как по намереньям благим…

Чуй, сука! — чтоб остыла, злая, —
имперский герб, двуглавый гимн
и с ними в трёх колорах знамя
с краегранесием из тех
ещё событий — снизу вверх
и сущностью из древних вех.
 
И затихает вдруг межа,
межа веками с дележа   
ходившая туда-сюда
по воле бренного суда.