В сорок третьем

  Роберт Рождественский

Везет на фронт мальчика
Товарищ военный врач…
"Мама моя, мамочка,
Не гладь меня и не плачь!
На мне военная форма,
Не гладь меня при других!
На мне военная форма,
На мне твои сапоги.
Не плачь!
Мне уже двенадцать,
Я взрослый почти…
Двоятся, двоятся, двоятся
Рельсовые пути…
В кармане моем документы,
Печать войсковая строга.
В кармане моем документы,
По которым я - сын полка.
Прославленного, гвардейского,
Проверенного в огне…
Я еду на фронт, я надеюсь,
Что браунинг выдадут мне.
Что я в атаке не струшу,
Что время мое пришло…
Завидев меня, старухи
Охают тяжело:
"Сыночек, солдатик маленький…
Вот ведь настали дни…"
Мама моя, мамочка!
Скорей им все объясни!
Скажи, чего это ради
Они надо мной ревут?
Зачем они меня гладят?
Зачем сыночком зовут?
И что-то шепчут невнятно,
И теплый суют калач…
Россия моя, не надо!
Не гладь меня! И не плачь!
Не гладь меня!
Я просто будущий сын полка,
И никакого геройства
Я, не свершил пока!
И даже тебе не ясно,
Что у меня впереди…"
Двоятся, двоятся, двоятся
Рельсовые пути.
Поезд идет размеренно,
Раскачиваясь нелепо,
Длинный и очень медленный,
Как очередь за хлебом.