Семейная драма

  Не выдержав рокового молчания и бездействия мужа по отношению ко мне и детям, я испытала восстание и гнев по отношению к матери мужа. Я набралась смелости и пошла выражать ей свое негодование. Я увидела женщину с желтыми больными глазами, закрывавшую лицо руками и не желавшую меня видеть и слышать.
Мой внутренний критик говорит мне, что я слишком взволнована, эмоциональна и открыта, даже обнажена перед ней, что я говорю с ней то слишком грубо, то слишком с презрением, то слишком высокопарно и умно, слишком с высоких позиций.
Я чувствовала, что она безумно мне завидует, что она реально дошла до безумия в своих старческих фантазиях и по факту держится за прошлое, которого нет уже 30 лет.
Я чувствовала, что я испытываю большие трудности в том, чтобы доказать ей, что я живу семьёй с ее сыном и что ее поведение двусмысленно и построено на лжи.
Я чувствовала себя с одной стороны очень сильной, с другой стороны, конкуренткой в неравной борьбе за силу ее сына и моего мужа. Я чувствовала, что срываюсь и начинаю говорить, что её сын это ее муж, а не мой. Я чувствовала, что она погружена в ауру ведьмы, и страдает от этого добровольно, так как это избавляет ее от затрат сил на душевный рост.
Я чувствовала, что она тянет меня на дно и к смерти моего мужа, который в тот момент ощущался мной как любимый родной сын. Мы как будто поменялись ролями и я видела, что при такой расстановке ей намного комфортнее, чем мне. Потому что у нее появлялся отличный муж, которого, я чувствовала, что она просто украла, а у меня пропадал муж и появлялся незаконный сын, которого она по закону всегда могла себе вернуть как сына.
Испытывая гнев, стыд и смущение из-за такого родительского захвата, я с огромным стыдом стала кричать ей, что он мой мужчина, а я его женщина и ей я его не отдам. Что для неё он не мужчина, и что он мужчина для меня, а женщина для него.
Я чувствовала, что она выражает мне презрение, сопротивляется моим нравам и моральным принципам и уверена лишь в одном - он будет ее мужем любой ценой.
Я совершенно четко испытывала борьбу между двумя женщинами за мужа.
Я была уверена, что закон и правда на моей стороне, при этом я чувствовала свое бессилие, видя, насколько он повяз, погряз в пороках, безволии и прочих негативных чувствах.
Я хотела добиться правды. Через 4 часа личных и потом телефонных разговоров я вытащила из нее признание, что ее незаконный муж, а по факту сын, уехал заниматься ее землёй, чтобы она могла там быть летом в деревне. Изначально она заявляла, что ей это совсем не надо. Я без ослабления напруги чувствовала стыд, что не сопротивляюсь легенде, что он ее муж и поэтому он ей что-то обязан. Я испытывала разочарование, что борюсь за человека, который имеет сильные чувства любви не ко мне, а к другой женщине. Мне было стыдно, что она выглядела неопрятно и бедно, рассуждала глупо.
Но при этом она была так влиятельна на моего "сына".
Я видела эту перестановку и не могла принять её, и при этом я понимала, что играю по ее правилам.
Она - его "любимая женщина", ради которой он отдает свою жизнь и которую принимает изнутри, не смотря на внешние недостатки и изъяны.
А я - "нелюбимая заботливая ответственная мать", отвечающая за все его недостатки в воспитании и структуре личности.
Я пыталась вернуть нормальный ход дел:
Я любимая красивая жена, ради которой он отдает свою жизнь и здоровье.
Она его мать, которая отвечает за его гены и его воспитание.
Я чувствовала, что её истинное положение незавидное, она стыдится своей роли, а мое положение очень радужное и она мечтает о моей роли.
Потом, понимая, что я сильная женщина и что наши узы сильны, она стала примерять на себя роль его дочери, примеряя конкуренцию с нашей дочерью. Не получив от меня поддержки в обмене полей мать-жена, она экстренно съехала в деревню в расчете вернуть возможность превосходства своей покинутости и беспомощностью и в надежде переложить ответственность за свои внутренние конфликты на нас.
Так как мой муж с трудом распознает ситуацию, он начинает отыгрывать негативный материнский комплекс на нашей дочери.
Она превращается для него в объект бесчеловечной критики отца. Он называет ее обидными сравнениями, что дочь "как бомж", ругает за пролитую каплю на одежду, и требует, чтобы она больше ему не звонила.
По факту, его мать как будто не может жить в своем теле, она как "чужой" все время заселяется в близких своего сына, пытаясь прогреться его любовью. Муж интуитивно чувствуя эту проекцию переселения душ, высказывает душе матери, заселившейся в чужих телах,  свой гнев, отторжение, желание полного разрыва с ее больной частью и отсутствия звонков от неё.
Я чувствую, что в доме своего отца в деревне она будет все время менять свои роли, в зависимости от того, по кому из нас он будет тосковать сильнее.
"Что же ты так не любишь мать?" - Я слышу голос своего отца внутри себя, который спрашивает у меня, как будто я это я и я это мой муж одновременно.
Я уже ощущала, что, вероятнее всего, также испытываю свой негативный материнский комплекс.
Я знаю, что когда у тебя негативный материнский комплекс, тебя захлёстывает гнев к собственной матери. Я знаю, что ещё тяжелее оттого,что он имеет веские причины, потому что мать реально нанесла огромные травмы моей душе и телу. Я знаю, что меня никто не учил быть доброй и любящей к себе в минуты материнской агрессии, направленной на меня с целью меня покарать.
Я знаю, что людям тяжело это пережить, будучи детьми, им может не хватить сил сохранить веру в любовь матери и сохранить любовь к матери.
Я знаю, что эти жестокие раны многие родители наносят своим детям ежедневно из поколения в поколения, прикрываясь лучшими побуждениями.
Я знаю, что единственный способ извлечь ресурс из этой боли, это вырасти над самим собой и над своей болью. Для этого я научилась продолжать не только верить в себя, но и получать от жизни более крупные гонорары, чем до момента боли.
Я знаю, что боль говорит о том, что это мое слабое место.
Я добра к себе и поэтому я предлагаю себе выбор - оставаться такой и испытывать привычную боль или вырасти над болью и прокачав силу, насладиться не столько победой в жизни, сколько победой над жестокостью противника, в которого превратилась в тот момент моя мать. Насладиться тем, что теперь ты в этом не уязвима и способна не тратить свою энергию на беспомощное проживание боли.
Я понимаю, что множеству детей и взрослых ежедневно от чего-то больно, кто-то инвалид, кто-то попадает в условия, которые ему трудно вынести, кто-то страдает от пыльцы, пыли, даже от солнца и от ветра. Я понимаю, что такое нелюбящее отношение матери или отца тоже ветреное, обжигающе солнцем родительства, леденящее холодом родительства и такое же нелюбящее и агрессивное, как вся окружающая среда.
Я понимаю, что большинство детей так же, как и я всей своей ранимой детской душой ждущие любви и заботы и вынужденные есть снег, когда хочется пить, или захлёбываться от ветра, когда хочется чистого воздуха, не могут осознать, какой силой обладают их родители, в отношениях родитель-ребенок.
Я понимаю, что, конечно, ребенок и не обязан этого знать, но я, будучи взрослой, могу это знать, понимать и объяснять детям о силе их родителей, чтобы им было легче взаимодействовать с родителями.
Я также понимаю, что теперь я ничей не ребенок, но и мать я только 4 детям нашим с мужем.
Также, я понимаю, что когда свекровь пытается меня или мою дочь поменять с собой ролями, она пытается остаться в настоящем своего сына, а нас вытолкнуть в его прошлое, где он когда - то вырос и перестал быть чьим бы то ни было сыном.
И в таких ситуациях, мы с дочерью Машей, по факту и не были его мамами, но почему-то мы вынуждены испытывать разочарование от обыкновенного факта, что мы и вправду не его матери, что ничего нельзя вернуть и изменить.
И я понимаю, что этот неуправляемый страх, что она не нужна своему сыну, и что ему нужны мы, вынуждает её тайком подсиживать нас, чтобы хотя бы иллюзорно испытать к себе любовь сына.
Я понимаю, что я не вижу ее подземных путей, как не вижу, например, дорожек крота под землей.
Я вижу лишь горки, когда он выходит из-под земли.
Я чувствую сочувствие к ней больше, чем к себе, и понимаю это.
Но, с позиции любимой женщины, я понимаю, что имею все права и возможности наслаждаться тем, что я любима, и не испытывать за это вину перед двумя реальными матерями, превратившимся в Ужасных матерей.
Я вижу сейчас, как уверенно и смело едет с мужем моя душа в деревню к его матери, как смело моя душа заявляет всем,что я его любимая женщина, а Маша-его любимая дочь.
Я смело вхожу на ту землю, где боль и гной прошли сквозь верхние слои земли, но так ничему и не научили живущих на ней людей.
Я смело говорю себе, я им любима, он обожает меня и очень скучает по нам, мы нужны ему, мы его жизнь.
Я говорю, что Ужасные матери, разворовывающие семьи своих детей из зависти, жадности, лени, не желания работать, обучаться, не желания отвечать за свое внутреннее состояние, из-за не желания признать, принять, насладиться любовью своих мужей.
Их зависть и весь негатив связан с нашей открытостью и доверчивостью, мы как будто ходим зимой без шапки и спим на снегу.
Про бомжей. Конечно, муж отыгрывает самоощущение бомжа его матери.
Она также испытывает негативный материнский комплекс, как и моя мать.
Все эти Ужасные матери, бывшие несколько поколений, создали неимоверный фон и гам, мешающий их детям просто жить как надо.
Я осознаю, что сейчас я преувеличиваю реальную власть наших с мужем матерей над нами.
Что я борюсь за разрыв болезненных проекций на меня и мужа со стороны его матери.
Я опять вижу, как мы с мужем легко и свободно едем на машине в городской парк вдвоём.
Нам с ним в самом позитивном смысле никто не нужен.
Но я осознаю, что ему хватает поддержки, чтобы долго удерживаться в этом состоянии.
Я осознаю, что испытываю гнев перед лживым успехом его матери в лживых отношениях ее и сына, как будто она лучше будут муж и жена,чем я с ним
Я осознаю, что обладаю сильной женской энергией, так же как и моя дочь, и что я могу дать женский ресурс и потом порадоваться за ее успехи.
Я осознаю, что позволяю затуманивать мой разум больной старухе, выжившей из ума.
Я понимаю, что это действие материнского комплекса, привычка подчинения матери.
Я понимаю, что у меня были в детстве способы, когда мне удавалось вырваться из их зависимости с моим отцом-алкоголиком. Я осознаю, что нет моей вины ни в одном моем самостоятельном решении, идущем в разрез с мнением матери.
Например, я осознаю, что я не виновата в том, что когда - то не была замужем и не имела детей, что сейчас я не виновата, что я замужем и имею детей. Однако, голос карающей матери внутри меня одинаково винит меня и в том и в том.
Я осознаю, что я счастлива, любима, свободна даже через меру, ввиду травмированости мужа.
Я осознаю, что моя излишняя свобода и излишняя ответственность - это желание иметь стабильный и счастливый брак, лишенный потрясений судьбы.
Я осознаю, что не могла знать опытно сложившейся ситуации по отношению к использованию времени и сил мужа, когда мы только поженились.
Я осознаю, что не проявила должной осторожности при вступлении в брак, не все изучила. Я осознаю, что вступала в брак под давлением и насилием матери.
Я осознаю, что муж пытается исходя из своего понимания снизить негативный эффект этого события.
Я осознаю, что позволила себе быть несчастной в угоду своей матери.
Я осознаю, что могу использовать сложившуюся ситуацию более выгодно для себя и с большим выхлопом счастья.
Я осознаю, что скоро лето и осенью дочь идёт в школу.
И что этим летом я могла бы позволить себе гулять с детьми ради общего счастья.
Покупать велосипеды и прочее, чтобы испробовать больше жизненных возможностей.
Я осознаю, что не только скучаю по мужу и его силе, но я завидую его свободе, которая граничит с нелюбовью ко мне.
Я осознаю, что могу познакомиться и жить с мужчиной, способным любить меня, общаться со мной, не критиковать меня ужасными словами, что я "капаю на мозги, выношу мозг".
Я понимаю, что он критикует меня так же, как критикуют его до сих пор.
Я понимаю, что он в зоне комфорта при этом.
Я осознаю, что иду навстречу своему счастью, своей любви, своему здоровью и успеху.
Я осознаю, что общение и жизнь со мной делает моего мужа мускулинным. Но я также осознаю, что из-за незавершённость своих детско-родительских отношений, ему страшно полноценно жить в нашей семье и становиться мужчиной. Я понимаю, что ему важно найти способ, который его устроит, чтобы завершить отношение мама-сын.
Я вижу сейчас сына-мужа возле его школы.
Он идёт там взрослый. Это взрослый мужчина. Его мать похожа на подсказки Т9 в телефоне.
Может она и подбирает верное слово, но оно уже не слово мужа.
Я понимаю, что в каком-то смысле муж ведёт себя чисто.
Понимая, что двери машины времени открыты и оттуда в любой момент выбежит Царь Иван Грозный,он стоит возле этой машины времени.
Он видит,как призраки прошлого бегают по его настоящей жизни,вступают в диалоги и в отношения с его семьёй.
И он видит, что, возможно, его жена немного сумасшедшая, так как вместо того , чтобы повлиять на установление порядка, она встраивает призраков в свою жизнь.
Я осознаю, что делаю это от внутренней пустоты и одиночества.
Я понимаю, что люблю общение и готова общаться, даже с Иваном Грозным из машины времени.
Я осознаю, что могу отказаться от этой сказки, и тогда Ивану Васильевичу (свекрови и сверку) не придется менять профессию.
Я понимаю, что душа свекрови может заполнять только мою пустоту, но если я наполнюсь, если наполнятся мои дети и муж, она не сможет ни у кого из нас заполнить пустоту.
Я осознаю, что могу создавать по родовому сценарию пустоту своим детям.
И когда я это осознаю, я выбираю наполнять их эликсиром жизни.
Я осознаю, что иметь жизнь, наполненную элексиром жизни, даст мне целостное триединое исцеление тела, души, духа.
Я осознаю, что духовное и душевное состояние преобладают над физическим.
Что попытки мужа освободиться от тяжёлого внутреннего состояния приводят его к неадекватному физическому состоянию.
Так как кесарю кесарово.
Его внутренний мир он тащит с собой везде.
И я понимаю, что мне практически не возможно быть с ним рядом, потому что я люблю пить элексир любви и жизни, а в нем тонна гноя.
Я осознаю,что в таком положении я страдаю.
Но я также осознаю, что, раз уж человек всего лишь сосуд и раз уж человек сам решает, чем себя наполнять и от чего себя освобождать и опустошать, то мне нужно быть мудрее.
Я осознаю, что только в моем городе живёт несколько сотен тысяч таких сосудов.
Я выбираю освободить свой сосуд жизни от скверны и наполнить его любовью.
Я понимаю, что буду пить из оскверненного сосуда моего мужа.
Я понимаю также, что я иду к тому, что разорву с ним отношения навсегда.
Я также понимаю, что на дне его сосуда не камень и не скорпион, на дне у него любовь и романтика ко мне.
Я чувствую вместе с весенней свежестью апреля его поры, его души.
Я вся в природе, в самом деле, меня судить ты не спеши.
Я осознаю, что мы можем ещё и встречаться и прощаться с мужем.
Я осознаю, что мы не сможем жить по моим планам, а его план связан лишь с ним самим.
Я осознаю, что натолкнулась на конфликт семейных систем - в его системе он подданный Ивана Грозного, а я душевнобольная, разговаривающая с его призраками.
В моей системе: он сильный ресурсный мужчина, способный сохранить свою семью, меня и детей.
Я осознаю, что, возможно, всё стало наоборот, но почему произошел этот переворот, вероятно, из-за Ивана Грозного.
В молодости мы ходили с мужем в музей и именно возле мумии Ивана Грозного я была сфотографирована мужем.
Я осознаю, где фантазии и где реальность.
Я осознаю боль, потери, болезни, смерть.
Но я осознаю и любовь, рождение детей и приобретения!