Свежесорванная короста

напомни  душа,  на  каком  мы  свете,
сторожевой  горизонт  спрыгнул  с  вышки,
положил  лицо  рядом  с  прошлым,
ссутулил  плечи,  обнял  ветер,
время  тяжёлой  поступью  ложится  под  ноги,
чувствует  шагов  профиль,
напряглось  небо,
невольный  зритель  вздрагивал  нервом…

и  лишь  гнались  сумерки  наугад  ослепнуть,
и  стоял  на  своём  психоделический  натиск,
тупик  сужал  образ  впадин,
свежевали  пепел  аномалии, 
и  причастность  доказывала  без  доказательств, –
ненормальные  – не  сумасшедшие,
им  не   верится  в  этот  свет,
другой  - бы  больше  понравился…

войти  холодом  под  жаркую  кровлю,
стоять  у  глаз  ночи  соком
выжатым  из  сновидений
проливной  дождь  с  голыми  струями,
обступит  темноту,  обхватит  руками,
и  новое  море   потечёт  по  старым  камням,
а  фиолетовое  кино  убьёт  в  зрителях  краску,
в  подвале  стиха,  маленьким  шрифтом,
открою  всем,  наконец,  своё  имя…

и  ставнями  свет  подопрёт  сон,
эпизодические  сновидения  заслоняются  без  режиссёра,
среди  тишины  и  громких  морщин,
свет  слышит,  как  клацают  зубы,
среди  инстинктов  и  бесформенных  форм,
гончарный  круг  крутят  люди  из  глины,
напомни  душа,  а  тот  ли  в  нас  свет,
если  он  изменяет  осанку  планеты.