Каркуша. Роман. Глава 7

7. Город у моря.


Самолет, плавно покачивая огромными крыльями, совершал снижение. Мы двигались вперед, в сторону аэропорта города Мурманска. Я то и дело сминал крепче и крепче в руках журнал, который лежал в кресле впереди сидящего passenger.
Штатный журнал с рекламой, аэрофотоснимками, «заманухами» типа «летайте с нами, нашими авиалиниями,- и все в вашей жизни будет very good!» Буква расположился на соседнем кресле, он дремал, причем почти всю дорогу. Я смотрел в окно иллюминатора: странно-серо-скучная местность, похожая на болото. «Зачем я здесь?» - подумал, но постарался забыть навернувшуюся в голове мысль – случайным образом. Это было абсолютно пустое занятие.
Приземлились.
Было утро, часов десять или вроде того. К сожалению, нас никто не встречал. Это вызвало определенные неудобства и дискомфорт. Мы получили багаж и отправились на автобусную остановку, которая располагалась неподалеку от здания аэропорта. Это был старый, ржавый навес, весь обшарпанный, и только лишь желтая табличка с заглавной буквой «А» «палила контору». Только по ней, по ее наличию и можно было определить, зачем здесь навес!.. Бред, - да и только! В общей массе своей пассажиры нашего рейса усаживались в автомобили встречающих их драйверов. Мне было завидно смотреть на это, я тоже хотел, чтобы меня кто-нибудь встретил. Мне казалось, что в этой процессии есть какая-то магия, которая веет теплом, заботой и уютом. Магия! Но – как я уже сказал – никакой магией для нас «и не пахло» и, простояв тщетно битый час на остановке, мы решили вызвать такси. «Сучий город! - ругался Буква. – Все и всегда не по-людски!..»   
Через десять минут приехал белый Рено Логан. Дорога до базы напоминала плавный серпаниновидный путь, кое-где не было асфальта, поэтому машину трясло и бросало. Вместо асфальта был тщательно выложен щебень, он вылетал из-под колес, долбил по дну кузова. Окружающая местность была «так себе» - возвышенности и впадины, растительности явно было недостаточно,- куцые кусты и деревья создавали пейзаж щемящей тоски. (Но, признаюсь откровенно, это впечатление было первым, и, к моему удивлению, оно оказалось чрезвычайно обманчивым!)
Мы ехали приблизительно минут двадцать или чуть больше.
Стройбаза располагалась неподалеку от строящегося бетонного моста через Кольский залив, она представляла собой территорию в полгектара, огороженную панцирной сеткой, внутри нее стояли строительные вагоны (пятьдесят штук или больше, - а кто их считал?..), отдельно располагались столовая, баня, туалет. Мини-городок со всеми удобствами класса «эконом» или чуть ниже, но, по большому счету, жить здесь было можно. Я уже настроился на жизнь «тут», но Буква сказал, что мест нет, точнее, место есть, но только одно, и оно для него, а я буду жить в пятнадцати километрах отсюда, в городе Кола, в рабочем общежитие. «Буква – сукин сын! Хитрый окорок!..» - подумал я, но особенной обиды не затаил, так как транспорт для перевозки на работу - с работы у работодателя был, Уазик, зеленая охотничья «буханка»-хозяйка. Конечно, без удобств, но ехать можно!..
Оказалось, что стройбаза была поделена несколькими фирмами. Каждой фирме полагались свои вагончики для рабочего персонала. Вагоны той фирмы, в которой «числился» я (да, думаю, так будет честней, потому что на тот момент времени я еще не отработал ни одного дня(!!!)), располагались в последнем ряду, с северной стороны базы, у изгороди. Плюс один, вагон-склад, был безответственным образом «брошен» в другой стороне, на юге. Впоследствии я частенько в нем «ошивался», чтобы «загаситься» от посторонних глаз наблюдателей.
Для начала, как и полагается, я окинул глазом местный андеграунд, общество то есть.
Тут «главой двора» был большерослый (более, чем 1,90м высотой), широкоплечий, крепкий парень по имени Володя. Все его называли Балодя. Здесь и далее по тексту, когда я буду упоминать о нем, я тоже буду называть его Балодя. (Не знаю, отчего (?), но кажется есть какая-то схожесть со старым американским мультфильмом в этом прозвище!..) Балодя, как все большие люди, был парнем «ничего», добрым и отзывчивым, но поначалу он меня игнорировал. «Глеб-Хлеб сука!» - говорил он, вернее, бормотал себе под нос, но я, с рождения  имея хороший слух и слыша все, каждую букву, естественно, не подавал вида. «Глава двора» он и есть глава! Спорить было бесполезно, абсолютно!.. Балодя был из Тюмени. Потом мы с ним подружились. И когда это произошло (примерно, спустя три месяца с даты нашего знакомства), - к тому времени я уже осознал, определил для себя «тонкие нити душ» своих коллег, я знал, как и кем манипулировать, за какую струну лучше дернуть, а какую оставить в покое – до поры!.. У Балоди было мало тонких нитей, поэтому, наверное, он был главой, но все же они были – как у любого человека. Если я злился на него по причине и просто так, то я пускал в ход свое главное орудие – пушку. Я говорил ему: « Вов, а Вов!..». И так многократно. Получалось – как лай собаки. Поначалу он смеялся, радовался. Зачем начинал раздражаться, и просить меня не делать этого, но я делал, - все равно, но в ограниченных количествах. Все это было, но позже… через три месяца после нашего первого знакомства.
Как и положено, у Балоди был зам, его правая рука, Дима Жегалов. Жегалов оказался моим земляком, он часто вспоминал об этом, и обращался ко мне со словами: «Эй, землячок…» Я парировал ему чем-то подобным, с изъяном в тоне.
Волею судьбы, я оказался «зажатым» между ними - Балодей и Димой Жегаловым, причем это странное дело случилось в буквальном смысле. Как я уже сказал, мест не хватало – ни спальных, ни рабочих. Люди теснились, как сельдь в бочке. Три вагона вдоль изгороди плюс склад для одежды, а вахта состояла из более, чем тридцати человек-«терпил». (По-другому тут, пожалуй, и не скажешь!..) И поскольку мне для работы определен был вагон номер два, где «горделиво восседали» Балодя и Жегалов, но рабочих столов, к их общему недовольству, было три, - то мне ничего не оставалось, как сесть с ними рядом, вернее, между ними, за третий стол. Каково это?!. How does it feel!.. Слева от меня был шеф, справа – «подшефок». В полевых условиях это приемлемо.
В другой части нашего вагона располагались спальные места, «спальники», как в плацкартном вагоне поезда. Но они тоже были заняты! Люди работали на коленках! Никто не хотел сесть между шефом и «подшефом», так что люди готовы были терпеть неудобства, лишь бы иметь взамен свободу слов и действий. Или что там еще!?.
Остальные были «массой». Я тоже был в массе. Просто человек. Пока еще без прав, без голоса, без права на выбор, без всего, что так нужно обычному человеку – со своими слабостями, привязанностями, порядками. Все в «массе», за исключением меня, были геодезистами, или просто, как они сами себя называли, «геодезами». Профессия такая есть – инженер-геодезист! Но, поскольку они работали практически все время «в поле», то они были не просто инженерами-геодезистами, а инженерами-геодезистами-«полевиками». В их обязанности входило… Впрочем, об этом чуть позже…
Теперь же я «мчался» в Колу на том же Рено, но я уже был один, как мушкетер. «Дружбан-то твой – падла, кинул тебя!..» - сделал вывод водитель такси. Он был худосочным, черноволосым парнем, и всю дорогу курил сигареты «Прима» с фильтром. Я ничего не ответил ему, не хотел. В руке у меня была зажата бумажка с адресом – куда ехать. Я немного нервничал.