Ты в сердце матери всегда, сынок, живой

Господь, ответь, за что мне это,
И что не так с моей судьбой?
Мой сын, совсем ещё молоденький,
Но он лежит в земле сырой.

Ещё не жил. Вся жизнь, казалось бы,
Была у сына впереди.
А привезли в гробу, убитого,
С крестом латунным на груди.

Тот крест сама ему повесила,
Чтоб сыну на войне помог,
Латунный крест, ещё от бабушки,
Чтобы от пуль его берёг.

Теперь лишь надпись на надгробии,
Как наказанье, как упрёк:
«Родной, любимый, в сердце матери
Ты вечно будешь жить, сынок».

А между датами, не верится,
Всего лишь двадцать юных лет.
Был сын единственный у матери,
Но, вот уж год, как сына нет.

С шальною пулей, окаянною,
На поле боя пал сынок.
А на могилке, как знамение,
Пробился яблоньки росток.

Весною цветом бело-розовым
Цвести та яблонька взялась,
И над сыновьею могилою
Весенней зорькой залилась.

А мать, приходит к сыну милому,
Приходит с ним поговорить,
Приходит мать к цветущей яблоньке
Родного сына навестить.

- Смотри, родной, какая яблонька
Над твоей смертью поднялась,
Смотри, как цветом бело-розовым
С тобой, мой милый, обнялась.

Невестой, юною, молоденькой,
Любя, склонилась над тобой.
Не сквозь твоё ли сердце юное
Она пробилась, мой родной?

Тебя, сынок, уж год, как рядом нет.
Спасибо, Бог пока даёт мне силы.
А эту яблоньку, проросшую, сынок, 
Слезами скорби я весь год поила.

Ты смотришь, милый, с камня и молчишь,
А мне принять всё это сердцем сложно.
Мой мальчик, пережить тебя, родной,
И жить, как прежде, просто невозможно.

Мне легче знать, что ты, сынок, живой,
Я в смерть твою пока ещё не верю.
Живу надеждой, милый мой, родной,
Что ты, вот-вот, и постучишься в двери.

Я знаю, милый, ты теперь в раю.
Так Бог решил: тебя к себе забрать.
Мой мальчик, мысли только о тебе.
Я, как и прежде, любящая мать.

Какие нужно подобрать слова,
Какою мерой эту боль измерить?
Не верит мать, что сына больше нет,
Не верит и не хочет в это верить.