Евграфий

Евграфий тяжёлой походкой добрел до нужного места и присел на пригорке под берёзой, которая заматерела с того времени, когда он начал приходить посидеть под её ветвями и поглядеть нА воду , где текла себе тихонько их река вдоль села. Он приходил сюда каждый вечер, некогда сильный, мускулистый, огромного роста мужик, со смоляным чубом из-под фуражки.
Его любимая женушка, его Агриппина, звала его « Мой графинчик», имея ввиду не сосуд для жидкости, а титул графа.
Евграфий всем рассказывал, что его предки были из «графьев», он это точно знает. Никто проверить не мог и в народе просто, без злобы посмеивались над ним. Жизнь у него сложилась непростая, сотканная из мелких радостей и больших испытаний. Но этот старик с головой, белой как лунь, и морщинистыми от непосильного труда руками, жил с добрым сердцем. Не озлобился он, когда маленьким пацаненком, живя в большой семье, недоедал и замерзал зимой, так как валенок на всех детей не хватало,
когда кулаки зверски убили его отца- активиста, и мать, с семью оставшимися детьми, перебралась в город и стала прачкой. Не озлобился он и потом, когда расстреляли брата по доносу.  Он учился в школе рабочей молодежи и работал на заводе. Пережил голодные 30-е, а потом началась война и ввели карточки на продукты. Война ворвалась, когда у него уже было двое детей. Он ушел на фронт сразу же. Воевал доблестно. Привез ордена на груди своей могучей.  Его ни разу не ранило, как заговоренного. Может это  любовь его Агриппинушки так хранила и помогала выжить? Во время войны умерли два их с женой ангелочка, их деточки бесценные. Потом Евграфий столько километров протопал, столько шпал уложил, на стройках побывал. Всё страну свою любимую восстанавливал, штопал, любил её, как женщину, как мать. После войны они с женой вернулись в родительский дом, отстроили его заново и решили там доживать свой век. Агриппинушка его долго болела и тихо ушла к детушкам. И вот уже 10 лет Евграфий коптит небо один. Зовут его односельчане, то мебель сколотить, люльку сделать, а то и на гармошке на свадьбе сыграть. А он и рад стараться, детишкам чужим, вон, сколько свистулек настругал. Они потешаются, а ему на душе теплее. Но что-то затосковало сердце этого доброго старика в последнее время. Что-то всё чаще по ночам стала приходить к нему жена его любимая, да руки к нему протягивать. Пора что-ли и впрямь собираться в путь дорожку? Гроб себе он уже давно состругал. Да всё не призывает его Господь к себе, бережёт грешника. «Потопчи,—  говорит— ещё землю, не пришёл твой черед.» Вот и приходит он к старой берёзе, на то самое место, где они с женушкой своей время проводили, да детушек своих поминали. Грустит сердце Евграфия, печалится, да делать нечего, надо жить
дальше, раз ещё руки его могут кому-то пользу принести.

21.04.2023
Фото из интернета, спасибо автору