сестра моя, Дух

Дом твой, мой дом - плацкартный вагон,
лес мой, лес твой в жилах моих - огонь,
дым от костра в горле,  ночь под парусом в море,
необитаемый остров - сколько всего впереди?
Пока ты идёшь курить в тамбур,
шепни мне, шепни:
- Ну-ка, не бей стаканы в моем доме!

Сестра моя, Дух, не говори вслух о нас.
Сколько тысяч шагов по ночным дворам?
Ты огребал люлей так, что звенел хрусталь,
в голосе бабушки Люси - сталь:
- Ты куришь? (буря, покорно подставь другую)
- Она выше тебя на полголовы!
Увы.
Пока ты идёшь в тамбур курить -
шепни мне, шепни:
- Ну-ка, не бей стаканы в моем доме!

Что через десять лет ты вспомнишь -
что ночевал с бабушкой дома?
Свитер растянут, но в нем уютно.
Я - по уши в татуировке маршрута:
от Белого моря до Амстердама,
ты катишь в Сибирь автостопом,
и машет платочком тебе Муза-мама,
я знаю, кому опять зашивать в парусах дыру,
пока несут саке, открывают портвейн,
ты давай пой на ветру:
- Ну-ка, не бей стаканы в моем доме!

Скажи, когда ты понял, что мы одной крови?
Когда тебя нашли голоса в Нарьямаре?
Когда: - Христофор Бонифатьевич, я потерялся?
Когда буль-буль пустые бутылки за борт Котоярви?
Когда "в спину крепкий Норд-Ост, друг мой, милый мой брат"?
Боюсь, у нас все впереди - эту песню не отмотать назад.
Так что пока ты идёшь курить,
шепни мне, шепни:
- Ну-ка, не бей стаканы в моём доме!
Боги, ЧТО через десять лет мы вспомним?

О, сестра моя, Дух, не говори вслух
о нас.