Вчера...

  Вчера по дороге в Шабаново услышал звучную и короткую песню чёрного дрозда. Лес был тих. Ничто не мешало этому музыкальному просверку в рощице у елюжских полей. Радостная лепка звуков среди белой просохшей дороги, безветрия, тишины. Её богу, щелканье и посвисты в те секунды я принял как весенний привет! А через пару секунд в сторону песни пролетел ещё один дрозд с сереньким пучком трав или веточек для гнезда.
  А я вспомнил о Христовом Воскресенье. После короткого застолья мы пошли к реке. На ней были подвижки. Хлипкие льдинки ломано торчали там и там у берегов. На них нельзя было ступить: что-то совсем игрушечное, не ледоходное было в них. Зато в этой сверкающей мелочи вольготно чувствовали себя трясогузки-ледоломки. Никогда разом не видел их столько. Сами они взлетали над водой и льдинками, как кусочки сахара от удара тупым концом ножа в ладони колющего. Взлетали, сверкали и падали на ледяную крошку. И сами были ледяной крошкой в сверкании солнца, бликах воды. Так прекрасна звучала в те минуты  очаровательная суета стремительных вестниц весны!
  Вдали, у вытянутой до середины реки льдины, плескались утки. И они в пасхальном свете дня были сами светом его – белели и сверкали вдали, почти неразличимые со снегами по берегам и с тонкой пластиной льдины. И в весенних промоинах, протоках мчались  и мчались на нас какие-то удивительные водные птицы, все в искристых перьях, исчезали вдруг и снова воскресали.