Снег

Зима из года старого ушла
в зеркальный торопливо так, что снега
в ней ни пушинки не было. Земля
была укрыта лишь тряпицей света.

Все ждали зиму. Ждали, но она
не приходила, будто на потом всё
откладывала, снежное потомство
решив явить в иные времена
глазам уставшим северного оста.
 
Так давеча знакомая одна
вдруг отложила в сторону портала 
претензий череду… Я ждал. Она
не появлялась. Где-то пропадала
намеренно среди чужих людей,
совсем не заморачиваясь речью,   
откладывая, нет, уже не встречу,
а лишь предположение о ней.
Я понимал, в том нет её вины.

И понимали все, и дети даже,
что белоснежной выпросишь поклажи
у титула скорей, чем у зимы,
у титула в покрое строгой стражи,
приказы чьи помочь нам не вольны,
от коего, не солоно хлебавши,
отстали фараоновы волхвы
по камешкам, по улице, по наши
дни, с коих длится голос им: «Храни
вас Бог. А нам, дай бог, дойти до пашни,
кому какой, и щедро зёрна в мел,
в муку перемолоть, чтоб земли наши
сберечь от оглашенных перемен.

А вы своё храните ремесло,
пока стираксом древняя лампада
наполнена, чтоб аромат снесло
её туда, куда и было надо».

Вот только снега не было, а с ним —
зимы. Зато, когда он стал приятен
глазам, он стал им столь невероятен,
сколь был его приход необъясним.