Заметки о разном и о себе...

       Когда писался роман, Булгаков ходил в рестораны и наблюдал людей. Бытовые подробности фантастического мира булгаковского романа делали его куда более реальным, чем абсурдная действительность, в которой писателю приходилось существовать.
(Воланд)
Степан Богданович!,
Вам это не поможет,
Пирамидон не лечит от грехов,
А Вы вчера ведь кроме шашлыков
Портвейн и водку пили тоже,
Cеледку ели и перепелов.
(Лиходеев)
Да, организьм такого выдержать не может,
Но как известно стало Вам ?...
(Воланд)
Да не вопрос, по вашей видно роже.
Ведь в МАССОЛИТЕ был вчера «Агдам».
(Лиходеев)
Простите, кто Вы собственно и как ?,
Я что то Вас совсем не помню,
А это точно верный знак,
Что скоро жизнь свою угроблю,
Как говорят продам за ломаный пятак.
(Воланд)
Степан Богданович пора бы Вам очнуться,
Вторую выпейте, я и себе налью,
И хоть я возлияний не люблю,
Но иногда в грехи нам можно окунуться,
Ведь Ваши я грехи терплю.
.................................................

       "Пропала Россея, пропала, пропала кормилица Русь"
           (С.А. Есенин)

***
Я москвич ! и этим много сказано,
Но не любят нас другие города,
Только прут сюда, как будто им заказано,
И это наша многолетняя беда.

Нет, я из себя не строю барина,
Не кичусь, что я Арбата сын,
Я родился ведь при жизни Сталина,
И пришлось скрывать, что дворянин..

Только в те года довольно дальние,
По Москве ходили москвичи,
А теперь приезжие нахальные
На Смоленской топчут наши кирпичи.

Турки чайханами раззадорились,
Просто проросли своей шаурмой,     (сноска)
Вон вчера до крови аш поссорились,
Когда мент им пригрозил тюрьмой.

Не совсем Москва пропала -матушка,
То еще при Лене началось,
Горбачев, Лужков и Ельцин-«батюшка»
Разнесли Москву и вкривь и вкось.

Но не будем путаться в истории,
От «прогресса» нам не убежать,
Вместо храмов Мы бассейны строили
И на кладбищах затеяли плясать.

Толи потому что Мы безбожники
Черти все события мутят,
Москвичи уже давно заложники,
По Тверской гуляет азиат.

Года два назад надежда вскинулась
К нам пришел безвременный КОВИД !,
Тишина в Москве и дело сдвинулось,
Все закрылось, даже общепит.

А потом все в масках, как разбойники
Вместо развлечений только страх,
Потянулись к кладбищам покойники
В наглухо запаянных гробах.

Только радость нам была не долгая,
Послабленья дали через год...
....................................
....................................

Как сообщает Этимологический словарь мирового русского языка, слово «шаурма» тоже можно интерпретировать как «завернутое мясо». Оно образовалось от «каурма» или «кавурма» (жареная баранина со специями), чем и внесло смуту в русский язык.

                Нахальство не второе счастье, а главное...
Всегда довольные собой,
Стыда и совести не зная,
Неубиваемая стая,
Что нас преследует толпой.

Они и пляшут и поют
И пишут музыку прекрасно,
Но только для себя живут,
Да это для любого ясно...

Ну вот...

Без примеси еврейской крови
Увы !, не может быть поэт.
Талант всегда лежит в основе,
Но без ума таланта нет.

Не убиваемая хитрость,
И жизнелюбие в крови
Есть в иудеях самобытность
С порочной странностью любви.

Они гонимые веками
Смогли народ свой сохранить,
Талмуда вечными строками
Смогли в чужих народах жить.

Распространились по планете
И шастают туда-сюда
И их талантливые дети
Везде и всюду навсегда !.

Ну так за что же их не любят ?,
И терпят рядом для чего ?,
Ругают, презирают, судят,
А им живучим ничего.

И вечный жид еще блуждает,
С коварной думой на челе,
И в щель любую пролезает,
Как вирус страны поражает
ДА  – ОН бессмертен на земле.

***

Vjq
Булгаков «боялся того, что случилось с Гоголем! После перезахоронения об этом много говорили по Москве. И он не раз говорил: „Ты помнишь, что Гоголь перевернулся в гробу?.. Нет-нет — в крематории! Там даже если очнешься, не успеешь ничего почувствовать — пых, и все!“».
***
Мой друг я все таки умру,
Возможно даже очень скоро,
Не начинай о вечном спора,
И ложь не превращай в игру.

О прошлом я уже не  плачу,
Оно не более чем дым.
Мне жизнь досталась наудачу,
Но я дано был молодым.

И вот теперь мне чаще снится
Те, с кем я был еще знаком,
Не хочет сердце больше биться,
Душа мертвеет холодком.

И каждым днем мне радость реже,
И больше никаких безумств,
Теперь восторгами не брежу,
Остался жалкий ворох  чувств.

Я прост в своих скупых желаньях,
Все как то стало скушно мне,
Я много знал в своих скитаньях
Мне много виделось во сне.

Когда мои глаза закроют
Не трать не время, не слова,
Боюсь меня живым зароют
О Гоголе жива молва.

Он так боялся этих бредней,
А правда это или нет
И перед каждою обедней
Просил у Господа совет.

Я не хотел бы тлеть в могиле,
Мне пеплом как то проще быть,
Пусть память остается в силе,
О прочем можно и забыть.

Но знаю я чрез долги годы,
Меня прочтут, меня поймут
И жизнь я вырву у природы,
Ведь не напрасен был мой труд.

Пусть не услышу я ответа,
Не выпал жребий мне такой,
Я буду не достоин света,
Я только заслужил покой.

«По дороге в крематорий заехали в Художественный театр. Вся труппа и служащие ждали его у подъезда. Затем проехали к Большому театру — там, у колонн, стояло много людей — тоже ждали его. Я думаю, он не удивился бы. Я думаю, он знал: что бы ни приключалось с ним в этих театрах, его любили там искренне». Урна с прахом писателя была захоронена на Новодевичьем кладбище.