В снежном шёпоте белого шума

Дорогая, любимая, что ты
Не о том и писал я, и думал,
Не осталось ни сточки, ни ноты,
Лишь шептание белого шума.

Так шепчи простыням у постели,
Что в их складках равнины и долы.
В снежном шепоте шелест метели
Стережет за окном тополь голый.

Тополь скрипнет: “Весна, друг мой, где ты?”
И смутится с тоской небольшою,
Я ведь тоже как будто раздетый,
Но не телом, а зябкой душою.

Прикрывает лишь фиговый листик
Чувства, что каждый жаждет и кличет,
Снят сюртук их затверженных истин
Вместе брюками скучных приличий.

Дальше шаг, что последним не станет,
Но ведет вне наград и призваний
Как в сугроб из натопленной бани,
Из любови в метель расставаний.

Коль один ты, печальнее вьюга,
Мнет равнины простуженным бегом,
Только я закалился, подруга,
Обнаженный душою под снегом.

Плоть вмещает мой дух, как кошелка,
То изношена, то молодая,
Но не больно как будто, не колко
Даже телу, когда холодает.

И продрогшая хриплая вьюга
Потеплела, не воет угрюмо,
Ведь опять мы встречаем друг друга
В снежном шёпоте белого шума.