Повезло же бабе...

– Повезло же бабе
за литератора выйти замуж,
словно в бане какой побывала целебной.
– Да уж,
огребла по полной.
Да только вышло у них всё сразу
полюбовно,
а не за косу, в такси и к ЗАГСу.

Ан, в кулёчке, фунтике, свёртке,
вовсю избавиться
норовя от пелён,
что-то плачет, шевелится,
вроде как улыбается.

Появился и кол, и двор какой-никакой у них,
да не сразу заметили, как на лихих подкованных
скоростях понеслась их жизнь по дороге чёртовой,
перепуталась, переплелась,
и – поди её порасчёсывай.

У него – ни дня без строчки,
особенно ближе к ночи.
У неё – все ночи в сорочке,
И – Отче… Отче…
Время чёрствое одиночеством
застит очи,
так не долго ведь и до «Бог чай с ним»,
и – без «Отче…»               

Он и дальше бы жил себе с миром в большом почёте,
каравай нищеты уминая за обе щёки,
да родимых братьев увидел
в ангелах-серафимах,
всё как есть рассказал им,
да и развеселил их.

Закурил кальян –
облаков раскидал, что пуху,
стал своим –
и с тех пор ни слуху о нём, ни духу.

Но какая звезда вдруг полночью
загорится –
это взгляд его смотрит в щёлочку,
серебрится.
А нахмурится всё, ни свет ни заря,
так одни лишь хляби
и разверзнутся, вслух говоря:
– Повезло же бабе…