Лепестки

Капает на горшок с землёй слеза с небес, утоляя жажду,
А кто-то рвёт мой каждый лепесток
И ходит лишь чёрными, пока я умоляю шашки
Не превращать меня в завядший, но цветок.

Всё началось
С моего удара долгожданного в темя,
Ведь никто не думал, что меня до долга жадный демон
Заберёт, откупоривая счастье в бутылке —
У меня была метка ненастья на затылке,
Но
Мама любила меня и таким, странным, искарёженным и искажённым в отражении,
Я же
Любил её в ответ, буквально руки целовал,
Ведь искры жжёные от вторжения
Всегда спасут, кидая чувства на мутный целлофан.
Дети
Ржали надо мной, я был каким-то неправильным с игрушечным мечом в руках,
Но
Мама успокаивала, иногда надевая на меня ненавистное платье.
Только снова и снова я ощущал своей тушенькой отчёт в бегах,
Мол, Алин, это всё мило, но ты не мальчик — хватит.
И вот так
Всё проходило день ото дня,
А теперь?
А теперь я ненавижу себя.

Капает на горшок с землёй слеза бесхребетная и злая,
И кто-то рвёт мой каждый лепесток
Ну, мы всегда должны спасаться сами,
А не
Превращать меня в завядший, но цветок.

Время шло,
А
Я становился всё более мрачным, но
А как иначе-то?
Что-то происходило со мной, что-то убивало изнутри, закрывало от родных.
Накрывало от войны
С самим собой, мне же, блять, всего четырнадцать!
А мне уже пора от себя бежать в черты лица.
А потом
Мать наша эти линии на запястьях —
Слёзы, ругань, скандалы — в чан.
И
Я пообещался, ради её счастья,
Что буду только молчать.
Мне
Приходилось притворяться, врать — я себя превзошёл,
А потом реветь в подушку ночами дальними,
Лишь бы у мамы всё было хорошо,
А я переживу, замолкнув — начало данное.
Я боялся маму, боялся себя — каждую неделю всё хуже и безвозвратней,
А
В лужи бес глаза дней
Запихал,
И теперь они не видят поршни, меняя фон,
Потому что я понимал — не любит больше меня никто.
И эта ненависть к себе — это отпечаток ужался,
Ведь
Я должен был защитить маму от печалей ужасных,
Ни за что не вредить, а значит скрываться порой с пелёнок,
И пускай впереди не суждено мне остаться, я — плохой ребёнок.
Снова
Начали участятся какие-то шумы в башке, отрывая разум от грунта и щебени, а потом разрушая моё постоянство —
Я ужасный и противный ребёнок для нашего семейного альянса,
Ведь
Я слышал голоса, что требовали резко самоубийства,
Но
Я не мог это маме сказать, ведь я стал бы самым мерзким близким.
Это не прекращалось, ни намёка на остановку, мину
Я поставил себе и подорвался на ней, ловко сгинув.
Она
Поливала говном мою подругу и любимую девушку,
А
Я так и молчал, не способный постоять за них —
Это всё
За мною палитрами шествовало
И теперь мне никто не звонит.
И вот так,
Всё проходило день ото дня,
А теперь?
А теперь я ненавижу себя.

Капает на горшок с землёй слеза с небес, а потом разносится смех,
И кто-то рвёт мой каждый лепесток —
Похоже, за мной постоянно носится свет,
Не переставая превращать меня в завядший, но цветок.

Мать
По-новой пыталась меня сломать, загладив вину,
Мол, я так не могу.
А потом случился бум одним моментом,
Паранойя, град и лёд —
Я видел в матери инагента
И шугался от неё.
Было
Слишком страшно находится рядом больше минуты и что-то говорить, ведь камеры везде,
Они
Следят за мной, чтоб уничтожить, сломить и камерно ****еть,
Мол,
Меня так любят, но это ложь,
Ведь это ****ное "ты меня не поймёшь"
Постоянно сносило башку, подавая чувство отвратительной вины.
Я был как тупенький шут, что носился ото всех практически и ныл.
Это всё
Не остановится никогда, ведь
Я не могу на свою же мать смотреть,
А потому
Всё вернётся на круги своя,
И теперь,
И теперь я ненавижу себя.

Лепестки сейчас лежат около моего бутона — сад,
Только в нём давно уже не тонут небеса...

30/07/22