проклятая полночь

развели стороны,
и челн упал в дождь.
долго мы ждали себя,
долго мы стремились к самим себе.
себя обрести возможно,
невозможно обрести пустоту,
невозможно ее поцеловать как свою любимую.
любимая ждет в воде,
вода ждет полночи.
по долгим равнинам я шел
в поисках самого себя.
и моря и океаны я видел,
но не увидел я себя.
видел я и полночь,
и рассвет - себя я не нашел,
я лишь падал и корчился,
искал и содрогался,
путался и расчленялся,
ел и блевал.
себя я бы мог обрести,
если бы не эта проклятая полночь,
которая была началом всего,
которая была и тобой и мной,
которая была и нами и вами.
она была, да, это истина, и путь, и жизнь.
она будет и есть,
и тополь падает в пропасть,
чтобы ты увидела его падение,
чтобы ты содрогнулась пред ним,
чтобы ты его пожалела и полюбила.
тополь был огнем, пламенными объятиями он был,
когда я вспомнил тебя в нутре памяти.
ты была мной, когда я пришел к тебе,
голый от воспоминаний.ты была мной,
когда я обнял свой плач.
ты была мной, когда я коснулся твоих очей.
ты была мной, когда пустота постучалась в двери.
и лишь только я начал присутствовать,
все оборвалось и исчезло, словно голова,
отрубленная топором.
топор был временем,
горы падали и плакали,
океаны плакали, когда я прижал тебя к груди.
в груди было слово, в руках был шоколад.
очи были мечтой,
чуть ли не бесконечной болью, как кольцо на твоем пальце.