Блаженные Барнаула 3

Молился блаженный Ванюшка за нас
Совсем был он немощен и каждый раз
Лежал на доске. В Покровском соборе
Народ к нему шел. И у каждого горе
Без ног и без рук, но он жил, ничего
Отростки засохшие лишь у него
Не мог даже сесть. Голову держать надо
Лежал на доске. Говорил. Сверлил взглядом
Он знал. Всё на свете. Он видел сквозь время...
Он взглядом лечил. Посмотрев лишь на темя
Молитву сказал, человек и здоров
А на кого-то смотрел и без слов
Бывало что даже боялись его
Про всех он всё знает. Всё до одного!
Все тело засохло. Как карлик мало
И лишь голова как у всех - повезло
Как есть он хотел - только с ложечки ел
Он боком лежал на доске, он умел
С рождения так. Шестьдесят лет так жил
Лицо было светлым. Бородка. Не пил
Семья его, мать, Украинкой была
Бежали сюда, но беда догнала
Ванюшка родился и в немощи был
Ходили за ним, но однажды без сил
Оставили в доме казенном его
На Украину вернулись, забыв про него
Годы прошли и вернулась сестра
Ванюшку украли. Украли вчера
Увезли его в Кемерово. Заставляв побираться
Сестра его вернула. Решив с ним остаться
В Барнауле остались и жили вот так
Кто чем то поможет, кто даст им пятак...
В Покровском соборе Ирина и он
Молились и плыл над рекой медный звон
Он часто и с Олюшкой вместе молился
Он ей говорил что Тот свет им открылся
И Федя блаженный, он тоже при них
Мне просто писать
Вся их жизнь словно стих...
Великие люди великой Руси
И к ним как к святым, все, кого не спроси
Ванюшка всё детство своё вспоинал
В деревне своей во дворе ночевал
А ночью он сильно тогда закричал
Родным рассказал - Бога он увидал
С тех пор он всё знал. Все всегда и про всех
Предсказывать стал. Мать ему: это грех!
Молчи! Пропадем! Рот рукой закрывала
А он: Всё равно. И давай всё с начала...
А в годы то те нельзя было болтать
Кулак, мол, и всё. И идут забирать...
В сарае его запирала. Попы
Сказали ей так: не уйдешь от судьбы...
Подстригли в монахи его. Стал Иов
И благословили его. Дали кров
Вот так он и жил при Покровском соборе
Молился за всех. Помогал людям в горе
Покровский собор был один в Барнауле
Те семидесятые. Давно уж минули.
Канули в лету. Забыты давно
Но всё же Ванюшка живой. Как в кино...
***