Как я жил в Советском Союзе

Почему я написал это

Довольно часто публикуются статьи, касающиеся жизни в Советском Союзе. Одни авторы таких статей пишут о том, что люди тогда жили плохо, другие же утверждают, что все было отлично.

Не буду судить о том, кто из этих авторов прав, а кто неправ, просто расскажу о том, как я жил в Советском Союзе. А вы уж сами судите.

Не стану возражать, если кто-то скажет, что описанное мною не типично. Действительно, возможно, мне просто повезло.

Туристическая поездка

Для меня 1 июля 1960 г. – важная дата. Потому что 1 июля, через неделю после выпускного, в 16 мальчишеских лет я начал работать на заводе. Не от нужды. Хотел стать самостоятельным.

Приняли меня слесарем 3-го разряда. Квалификацию такую я получил в школе. Каждую пятницу (лишь солнце закатится... вот такая ассоциация, простите) начиная с 8 класса проводили мы на заводе в ремонтно-механическом цехе и в ремонтных службах цехов, где нас учили слесарному делу. Давали теорию и практику. Не хуже, чем в ПТУ. Помню, что к квалификационному экзамену изготовил пассатижи.

Через несколько месяцев мне установили 4-й разряд.

Стал я зарабатывать. Получал на руки до 85 рублей в месяц. Рабочий день у меня был 6 часов, как у несовершеннолетнего, а отпуск предстоял в 30 календарных дней по той же причине. У взрослых отпуск был 16 дней плюс несколько дней дополнительных в зависимости от рабочего стажа.

В то время в кинотеатрах демонстрировали фильмы "Великолепная семерка", "Золотая симфония" и прочие подобные. По глупости молодости сказки эти рождали в моей незрелой голове романтические фантазии о том, как бы за границу выехать да мир прекрасный увидеть.
Вот как раз под такое настроение прочитал я в заводской многотиражке "Красное знамя" (так раньше назывался завод) объявление о том, что в профкоме завода можно приобрести путевку для поездки за границу. Выбор стран был довольно большой, от соцстран до Югославии, Франции и даже вокруг Европы. И, естественно, чем дальше, тем дороже.

Почитал и подсчитал. Если откладывать 25–30 рублей в месяц, то на путевку в Польшу и Чехословакию вытяну (путевка стоила 220 рублей на две недели путешествия, а профком еще давал материальную помощь).

С родителями поговорил. Они сначала не обрадовались, причем не из-за предстоящей траты денег. Пугал их сам факт – заграница. Такой вот совковый рефлекс. Но потом согласились.

Подал заявление в профком, приложил характеристику и стал ожидать решения. Через некоторое время из профкома мне сообщили: все в порядке, оплачивай путевку и собирайся в дорогу.

Собрался я и поехал сначала в Луганск, а потом в Киев. В Киеве наша группа проживала в гостинице "Интурист" три дня. Познакомился с Киевом.

Ехали мы на автобусе Львовского автозавода. По тем временам прекрасный автобус. Поляки и чехи с любопытством и уважением осматривали его. А нам было чем гордиться: 12 апреля 1961 г. первым в мире в космосе побывал наш Юрий Гагарин.
Останавливались, где хотели, так что увидел кроме Польши и Чехословакии еще и Украину, и Белоруссию, и Брестскую крепость, а на обратном пути Ужгород, Карпаты, Львов и снова Киев.

Видел я в Польше и Чехословакии, конечно, много нового и интересного (что на картинке вверху и много другого), но описывать это здесь я не буду. Может быть, в другой раз. Ведь понятно, что я это написал не для того, чтобы о заграничных достопримечательностях рассказать.

Некоторые моменты

Брест. Граница. Нам меняли рубли на злотые и кроны в расчете по 10 рублей на страну.

В нашей группе есть опытные туристы: везут на продажу или обмен часы, фотоаппараты, электробритвы.

Вдоль автобуса на сетчатых полках в авоськах куча бутылок "Столичной" и шампанского, сигареты и папиросы. Мы купили в Киеве вскладчину.

Пограничник входит в автобус, видит эту красоту, что-то говорит нашему руководителю. Наверное, дескать, не многовато ли будет. Руководитель поясняет, что поменяли нам денег на копейки, а мы ведь должны достойно отвечать нашим заграничным братьям. Пограничник соглашается, улыбается и покидает автобус. Едем дальше.
Мост через Буг. Довольно жарко. Наш пограничник в военном чуть ли не по стойке смирно. Карабин приставлен к ноге. Даже головной убор закреплен на подбородке.

Пересекли границу. Польская застава деревянная, похожа на большой зеленый сарай. На скамейке сидят две молодые женщины. В траве валяются два пограничника. Вороты гимнастерок распахнуты. Рядом валяется оружие. Плюют семечки, оживленно болтают и смеются.

Наш автобус остановился. Поляки не обращают на нас никакого внимания. Наш руководитель кричит им, можно ли проезжать. В ответ те машут – езжай. В это время в небе пролетают два военных самолета. Поляки смотрят в небо, говорят нам с неодобрением, даже с вызовом: "Это ваши самолеты над нашей землей".

Едем дальше. Дорога узкая, прямая и пустая – практически ни встречных, ни попутных машин до самой Варшавы.

Вдоль дороги поля, разбитые на прямоугольники и полосы. Частники. У нас поля ровные и бескрайние – колхозные.

Варшава. Сижу на скамейке в сквере. Необычный для города простор. Странные прямоугольники травы.

Догадываюсь: тут были здания и их снесли. Трава повторяет контуры остатков фундаментов. У нас уже давно ничего подобного нет.
Советское посольство. Встреча с послом. Пока посол беседует с остальными, я уселся в его кресло. Так любопытно было, что не удержался. Наш руководитель строго посмотрел на меня, дает мне понять, чтобы я слез. Посол увидел и говорит: "Он еще так молод, что вполне сможет стать послом. Пусть сидит".

На входе в гостиницу ко мне подходит поляк, мой ровесник или даже чуть моложе. Улыбается, здоровается. Угощает меня мороженым. Приятно. Начинает разговор. Польский бытовой понятен, если знаешь украинский и русский. Разговор поворачивает на тему Польши от можа до можа. Довольно напористо, с претензиями.

Отвечаю, что Польша получила куски Германии – Силезию, Восточный Бранденбург, Восточную Пруссию и Данциг. Поляк мрачнеет и начинает злиться. Требует, чтобы я в ответ купил ему мороженое. Я купил мороженое, отдал его поляку и ушел.

Памятник на месте гетто. Гид рассказывает о гетто. Ему задают вопрос о том, как сегодня с евреями в Польше. Отвечает, что все нормально. Действительно, еврейский вопрос решали немцы и поляки в войну, а поляки еще и после войны. Практически все польские евреи или убиты, или уехали из Польши.

Наши опытные туристы сбыли вещи и купили ковры. Тащат ковры в автобус и бережно укладывают их на пол.

Краков. Приехали в 11 вечера. Заселились в гостиницу и пошли ужинать в ресторан. Ресторан непрезентабельный. На сцене музыкальный ансамбль, в зале банкет.

Ужинаем. Поляки за столом начали петь. Мой друг, шахтер лет тридцати, хулиганистый. Мы с ним, наплевав на инструкции, любили бродить вдвоем ночью по городу. Он начинает громко петь о том, как польские паны помнят конармейские клинки. Поляки замолкают. Один из них подходит к нам. Кажется, будет скандал. Нет, наоборот. Поляки и наши сдвигают столы в один. Наши мужики бегут в номер и тащат "Столичную". Пьянка продолжается до утра.

На сцене непрерывно песни Петра Лещенко и подобные. Очень похоже на сцены в кабаках времен НЭПа из советских кинофильмов.
Аушвиц Биркенау (Освенцим). Над воротами кованая надпись: Arbeit macht frei (Труд освобождает). Внутри видим жуть. Некоторым нашим женщинам становится плохо. Помогаем им выйти из барака.

Вроцлав. Жарко. Идем на Одер искупаться. Не получается – грязища.

Конфирмация. На улице много девочек в белом с венками на голове. Толпы поляков идут в костел.

Чехословацкая граница. Пустынная мощеная дорога. Переезжаем границу и останавливаемся. Небольшой кирпичный домик. Пожилой мужчина приветствует нас. Выходим из автобуса размяться. Нечаянно забредаем на следовую полосу. Мужчина просит сойти с полосы.

Хочется пить. Рядом колонка с металлической кружкой. Набираю в кружку воду и пью. Минеральная, газированная и вкусная.

Из Польши на велосипеде через границу быстро проезжает мальчик. Мужчина кричит ему, чтобы тот остановился. Мальчик оборачивается и смеется. Мужчина кричит мальчику, что в следующий раз его не пропустит. Похоже, они давно знакомы.
Вот такая граница.

Трутнов. Шахтеры Трутнова пригласили нашу группу погостить у них. В нашей группе много шахтеров Донбасса. Чехи устроили нам торжественную встречу и банкет.

Пришла молодежь. На стене большая карта. Показал им, где я родился и где живу. На карте СССР огромный, а Чехословакия маленькая. Чехи не в восторге от моего показа.

Начались танцы. Одна девушка, смуглая, почему-то стояла отдельно от остальных. Пригласил ее. Остальные как бы удивлены, почему ее. Видимо, что-то межнациональное.
Чехи говорят плохо о немцах и с любовью о русских. Жалуются, что автомобиль купить могут, а ездить на нем не по карману – очень дорогой бензин. Наши отвечают, что у нас наоборот.

Чешские парни и девушки (смуглую не взяли с собой) пригласили меня в чей-то дом. Магнитофон. Музыка. Как и у нас. Понимаю их с трудом. Хвалят СССР – там свобода и демократия, а у них не так. Пытаюсь им рассказать, что у них этого добра даже больше. И живут они богаче нас. То ли не поняли, то ли не поверили. В 1968 г. они уже не любили русских, а любили американцев.

Чиерна над Тисой. Советская граница. Настроение приподнятое – мы скоро будем дома. Входит пограничник. Мрачноватый. Сообщает, что если у нас есть корреспонденция и книги, мы должны это ему предъявить. Наш руководитель говорит, что есть письмо от чешских шахтеров шахтерам Донбасса. Пограничник требует показать письмо, читает его долго и внимательно, потом отдает письмо руководителю. Крамола в письме не обнаружена, но осадок остался. На ковры и прочий скарб в автобусе пограничник внимания не обращает.

Львов. Утром перед отъездом зашли с другом купить ему сигареты. Рядом какой-то тип. Вдруг вижу, что этот тип уже валяется на полу. Оказывается, этот тип залез в карман другу. Реакция друга была мгновенной. В магазине тишина. Не обращаем внимания на вора, лежащего на полу. Не спеша выходим из магазина и идем к автобусу.

Много еще можно рассказать. Если будет интересно, расскажу потом, в другой раз.