Сережа Алешков

Ребёнок найден был худой, как гвоздь
Разведчиками в глухомани, в чаще,
В больших  глазах застыли страх и злость,
Худой как гвоздь, и этот взгляд горящий:

 ………………………………………..
………………………………………..
…………………………………………..
…………………………………………

Убили всех. Соседушка одна,
Вбегает в хату, скорбно причитает,
Ребенка выдворяя из окна,
Беги-беги, сейчас все запылает.

И он бежал, и сзади дом пылал,
Из дома искры далеко стреляли,
Они ему дорогу освещали,
В дремучий лес, от зла, от зла, от зла.

Дремучий лес кормил его травой
Кислицею и ягодой черникой,
Ворчал, махал еловой лапой дикой,
И он попал к разведчикам живой.

Его несут, начавшего дремать,
Он видит лица добрые, живые,
С какою-то чертой, что не назвать
Прифронтовые, да, прифронтовые.

Он слышит гул суровых голосов,
Те, кажется,  судьбу его решают,
Куда девать пришельца из лесов.
А впрочем только спать ему мешают.

Проснулся он в тяжелой тишине,
В командном блиндаже и был там кстати
Майор М. Воробьев. И как в огне,
Или во сне позвал мальчишка: «Батя!»

Он думал, что воскрес его отец,
Который до войны исчез… и в общем
Которого не помнил наш малец,
И так внезапно подвернулся отчим.

Что даже образ матери померк,
Оставшийся за домом тем горящим,
Былое сделалось ненастоящим
И выплыл он из пропасти наверх.

С тех пор он от отца не отходил
Ну разве что по порученьям бегал,
Бойцам в окопы почту разносил
Так время шло. Листва сменялась снегом

А снег листвой. И вот уж Сталинград
Где случай непростой мальчонке выпал
Когда попавший вдруг в блиндаж снаряд,
М. Воробьева заживо засыпал.

Тогда на помощь он истошно звал,
Сбежались все и папку откопали.
От сердца отступил девятый вал,
Мальчишка дослужился до медали.

Ему на грудь веселый командир
Медаль надел, как солнышко сверкнуло
И он, гордясь, с улыбкою ходил
И семь десятков лет тому минуло

Как сердце на войне он надорвал
Но победил и вкус победы длится
Как на губах веселая трава
Кукушкин клевер попросту кислица.