Пустыня

Выжженной на солнце сухой кожей,
Лунками выкопанных давеча глазниц,
Шел, ногами плетя, на себя не похожий,
Образ замятых и порванных страниц.
Спицей гранитной связан по кистям.
Слиться с пустыней, которой доверял
Все предночные мысли и шум в ушах,
Что как пелёнка заворачивали мозг
В объятия всевремени. Ты по душам,
Или по темени пускаешь свои розги?
Предвкушал, как чуют стопы земли хлад,
Не спеша загибая углы и хорды преград.
Он, ультра-язвенный, радикально-алый,
Прогнан пластинкой по кругу песков,
Где зыбучесть как свойство кинжала,
Что царапает кромку тяжелых шагов.
Патефон выскребает последние силы
Ранен он, и падает на горячий настил.
Сгустком крови выблевав всю надежду,
И размазав по телу, как вязкую гуашь,
Что за время приняла форму одежды.
И тебе ничего не осталось: ты пляшешь,
Вечность, день за днем скалится пасть,
Калечась, ты встаешь. Чтобы снова упасть.