Сергей Есенин. Спит ковыль. Рус. Бел

* * *
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой свежести полынь.
Никакая родина другая
Не вольет мне в грудь мою теплынь.
Знать, у всех у нас такая участь,
И, пожалуй, всякого спроси —
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живется на Руси.
Свет луны, таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя.
Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.
И теперь, когда вот новым светом
И моей коснулась жизнь судьбы,
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
По ночам, прижавшись к изголовью,
Вижу я, как сильного врага,
Как чужая юность брызжет новью
На мои поляны и луга.
Но и все же, новью той теснимый,
Я могу прочувственно пропеть:
Дайте мне на родине любимой,
Все любя, спокойно умереть!


* * *

Спіць кавыль. Раўніна дарагая,
І свінцовай свежасці палын.
Ніякая радзіма іншая
Не ўвалье мне ў грудзі маю цеплынь.
Ведаць, ва ўсіх у нас такая доля,
І, мабыць, усякага спытай —
Цешачыся, лютуючы і мучачыся,
Добра жывецца на Русі.
Святло месяца, таямнічы і доўгі,
Плачуць вербы, шэпчуць таполі.
Але ніхто пад вокрык жураўліны
Не разлюбіць бацькавы палі.
І зараз, калі вось новым святлом
І маёй кранула жыццё лёсу,
Усё адно застаўся я паэтам
Залатой бярвеністае хаты.
Па начах, прыціснуўшыся да падгалоўя,
Бачу я, як моцнага ворага,
Як чужая юнацкасць пырскае навінай
На мае паляны і сенажаці.
Але і ўсё ж, навінай той, што месціцца,
Я магу прочувственно праспяваць:
Дайце мне на радзіме каханай,
Усё кахаючы, спакойна памерці!

   Перевёл Максим Троянович