Хавесвоп

Всю ночь лил дождь. Наступило утро, а он все не заканчивался. На улице было тепло, но пасмурно и сыро. Потоки воды неслись по улицам, унося куда-то вдаль траву, ветки, окурки и фантики конфет.

Где-то наверху по крыше барабанили капли, но в доме было тихо. Удивительно тихо. Никто не рылся в кладовой в поисках завалявшегося примуса, не канючил, не свистел, не царапал когтями мебель, не пытался открыт зубами "Бычков в томате", не орал в форточку проходящим кошкам, не лез в холодильник и не причитал. Потому что этот "Никто" дрых в кресле в дальней комнате, слегка похрапывая и распространяя дикий аромат валерьянки.

Герман решил, что сегодня они никуда не пойдут, переждут, обдумают все еще раз.

Вчера был трудный день, нужно отдохнуть. Потому что завтра будет самый трудный день. День "ХаВеСвоП", как называл его Герцог-Бегемот, пока вчера сначала стонал и охал, потом лакал валерьянку и рыдал. Ну, как рыдал? Как обычно. Красиво, с оттяжечкой, художественно, на показ. Хотя, кому и что тут было показывать? Сам Герман знал мохнатого вдоль и поперек.

"Что за дуракцое название? - спросил старший группы. - Попроще придумать нельзя? Набор букв какой-то. И вообще, зачем оно нужно? Еще и план толком не составили, зато название забубенное уже есть."
"Ничего и не дурацкое, а со смыслом. И что это за операция без названия? Я люблю все красивое и необычное. "Хана Веле! Свободу Первуше! Звучит? И никто не догадается".
"Молись, морда, чтобы у нас вместо твоей хавесвопы ОБЖ не случилась."...

Кроме того, Герман вчера весь вечер слушал стоны и вопли "несчастного животного", которого "замутузили по ветеринаркам, залезли во все места, какие нашли, обесчестили попыткой отрезать бубенчики, отругали за то, что уделал одну красивую тетеньку и двух некрасивых дяденек, и теперь у него кружится голова, болит "там", он пережил стресс, считайте  его униженным и оскорбленным, носите на руках и кормите с ложечки красной икрой. Потому что он, хлопец-геройский, практически собственным здоровьем и опытным путем установил, что в трех ветеринарках нет того, кого они ищут, ведь носились с ним по всей территории, не зная куда пристроить. И даже находясь в полуобморочном состоянии он готов поклясться, положив лапу на леща, что самолично все осмотрел!"
 Ныл, короче, на все лады, но дело, вроде как сделал. В прямом и переносном смысле.

А Филя-Веня пока домой не вернулся. И фиг бы с ним, не будет мешаться, но какое-то неизвестное, но щемящее чувство подкрадывалось к сердцу и заставляло переживать. "Очеловечиваюсь..." - печально подумал Герман. Еще пару недель тут проведу и, того и гляди, слезу пущу или блины печь начну.

Прокручивая в голове вчерашние события и всю собранную на сегодняшний день информацию, Герман выстраивал план действий. За три дня они разузнали многое. В принципе, им удалось определить те клиники и питомники, в которых Первуши точно нет. Оставалось проверить еще два адреса и старую заброшку на окраине, куда черта просто волоком тянуло. Ползла оттуда та самая, знакомая ему уже много сотен лет чернота. Но близко подходить к ней он пока не решился. Опасно. Эта адская взвесь, похожая на пыль с сажей, пробирается прямо в мозг и отключает его, обнажая самые мрачные инстинкты и желания. А этого никак нельзя допустить. Иначе все чаяния Макарыча, все надежды канут в Лету, и натворит он таких дел, что потом просто некого и некому будет искать.

Вдруг чуткий слух уловил звуки в прихожей: тихий шепот, какое-то движение, сопение, фырканье и шуршание. Памятуя свое первое утро в этом доме, Герман натянул штаны, сверху нацепил футболку, "по легенде" накинул на плечи шаль и тихонько двинулся в сторону кухни.

Само-собой, в кухне последовала немая сцена.
Гера застыл в дверях комнаты, вытаращив удивленные глаза на троицу, жавшуюся друг к другу.

Ближе всех стоял рыжий лохматый мокрый пес, зажав с пасти палку колбасы, и тихо порыкивал.
За ним на стуле замер белобрысый пацан, внимательно рассматривая Германа и сжимая в руках пакет, из которого торчал батон. Рядом стоял Веня. Точнее, Веня угадывался под слоем грязи по рваным джинсам, клетчатой (тоже разорванной) рубахе и разноцветным носкам. Голова была замотана бинтами, закрывая правый глаз. Под левым красиво выделялся фингал, губа была рассечена. На шее, уходя под рубашку, виднелся пластырь.  Запястья были тоже в бинтах. Локти - в зеленке.
Почти-Веня с трудом стянул с плеч рюкзак, плюхнул его на пол, со стоном выпрямился и, видимо, попытавшись улыбнуться, произнес хоть и с небольшим трудом, но радостно:

- Доброе утро, Ге... то есть, бабушка Ая! Знакомься, это Сережа и Рыжий. Они наши соседи! Мы вот тут продукты принесли. Сейчас завтракать будем.

"Бабушка" сурово уставилась на мальчишку.
- Здравствуйте... ба-буш-ка-а-а... - протянул паренек и спросил, тихонько хихикнув, повернувшись в Вене. - А почему бабушка небритая?
- Да! Бабушка Ая! А почему вы, сударыня не побрились с утра пораньше и в таком виде гостей встречаете? И почему еще завтрак не готов? - Раздался хрипловатый голос откуда-то из-за спины.
Вальяжно прошествовав на кухню под четырьмя взглядами и в ореоле аромата валерьянки, большой мейн-кун неэлегантно взобрался на стул. Сережа икнул, Рыжий зарычал.

- Да я-то ладно! Мода нынче такая у бабушек, вам не понять. А вот ты, ВНУЧОК, откуда такой красивый и где тебя носило всю ночь?

Не буду описывать вам всю "теплую" сцену знакомства и приготовления завтрака, поскольку прошла она в молчаливой и не очень дружественной обстановке. Герман заваривал чай. Веня суетился возле плиты, колдуя над яичницей с сосисками и помидорами, попутно сбивчиво рассказывая о своих приключениях. Сережка корявенько порезал хлеб и пытался красиво нарезать сыр на бутерброды, искоса поглядывая на кота и "бабушку".

- Ну и вот, - рассказывал Веня, - подхожу я в вольерам, а там такие здоровенные псы, что просто жуть. Они же - хозяева то есть - почему меня взяли? У них никто работать не хочет. Боятся все. А я люблю всякую живность, да и тем более учусь на медицинском. Плюс выгляжу, наверное, как ботаник, вот они и согласились. Даже не посмотрели на меня. Зато я их разглядел. Гер, это они! Я уверен! А так как нас там уже трое, ну, "наших", то дело за малым. Пойдем ночью и найдем пропажу.
- Трое?! Это ты, твое второе "Я" и золотая рыбка? - хмыкнув сказал кот.
- Да нет же. Это я, Сережа и Рыжий! Мы почти как команда! Сережка, между прочим, меня спас вчера утром.
- Ты сражался с воробьем, и, судя по антуражу, потерпел поражение?
- Ну что вы, уважаемый Герцог, он меня с дерева снял! Я шел по пролеску, а там птенец из гнезда выпал прямо в лужу. Полез я с ним на дерево. Вернул птенчика, а когда обратно спускался, зацепился за сук и повис. Вишу, болтаюсь, а тут как раз Сережа с Рыжим мимо проходили. Ну и вот...

- Что-то мне кажется, что он тебя как-то странно спасал. Сначала, видимо, палкой пытался сбить раз несколько? - уже почти ржал Герман, пытаясь запивать смех чаем.
- Ну... почти... Только упал я неудачно... на пенек…  - бормотал Веня, раскладывая завтрак по тарелкам. Он решил не развивать тему с падением и быстро продолжил:

- А потом мы познакомились, и вместе дошли до питомника. Короче, я сказал хозяину, что он мой младший брат и будет мне помогать. Те подумали недолго и махнули рукой, мол, ладно. Я же как рассудил? Сережка - паренек сообразительный, шустрый и глазастый,  лишняя пара глаз нам не помешает. Рыжий - целых четыре лапы и отличный нюх, которые нам тоже пригодятся. Тем более, я так понимаю, что вы же вроде как знакомы должны быть. Макарыч же говорил...

- Стоп! Парень! Достаточно! - Герман сурово глянул на Веню, Сережку и Рыжего.  - Хотя, да, ты прав! Макарыч ведь предупреждал. Э-эх! Ну, здорова, что ли, Рыжий. Давно не виделись. Последний раз во время охоты на нимф с твоими родственникам  - сатирами. Потом я слышал, как ты долго упрашивал Макарыча сделать тебя кем угодно, только чтобы тут оказаться, но думал, что это слухи. Я смотрю, от твоей рыжей бороды только цвет остался. Красава!  - Рыжий звонко тявкнул, подал лапу Герману, зыркнул на кота и улегся у ног Сережки.

Тут мальчишка подал голос:
- Простите, бабушка, а Макарыч, это... дед такой... странный? Лысый, с бородой и в балахоне?
- О-па! Это откуда же ты знаешь, малой? Веня? Ты растрепался? - грозно спросил Герман.
- Нет! Подождите! - заступился паренек, а Рыжий звонко гавкнул. - Про то, что вы ищете собаку, да, дядя Веня мне рассказал. А про остальное я сам понял! Он мне снился. Несколько раз и все картинки показывал. Я тогда не понимал, а вот теперь, кажется, все сложилось. Вы - супергерои, которых послали на землю совершить подвиг, а я вам должен помочь. Я готов! - На еще одно звонкое "гав!" добавил, - Мы готовы!

Веня развернулся, сжал как мог кулаки и потемневшими глазами (от чего, кажется, воздух стал плотнее и свет потускнел) глядя на кота и Геру, серьезно и медленно проговорил:
- Между прочим именно Сережка вычислил, где скорее всего прячут Первушу! Он подрядился разносить корм и воду по клеткам. Но когда хозяйка из окошка велела принести ей две миски, которые она, якобы, относит только сама, он быстро сообразил, завозился как-будто нарочно, оторвал от моего конспекта листок, нацарапал что-то карандашом незаметно ко дну миски прилепил. Так мы можем вычислить, где Первуша.

- Нифига не понял! Как вы собираетесь что-то выяснить? Какая хозяйка? Какая миска? Какая записка? Как это поможет? - возмутился Герман.
- Ну, я подумал, что если они кормят кого-то отдельно и сами лично носят еду, то это для кого-то-то особенного. Мы завтра пойдем снова и посмотрим - осталась записка или нет? А может там и ответ будет?

- Бред! Потрясающая логика! Стопроцентный результат, блин! Записка ваша может отвалиться в любой момент, ее могут не заметить. Тот, кто ее увидит (если увидит), может ничего не понять или не соображать вовсе, раз он на связь не выходит ментально. Ну и наконец, как вы рассчитывали ответ получить? Лапой? Или думаете, что он, находясь в забытьи (прошу не забывать), откопал где-то ручки с карандашами и альбом с красками? Гениально, парни! А вот если мадам, относя миски, заметит вашу писулину, то, я просто уверен, может вас запросто уничтожить! Ты глаза ее видел? - схватив мальчишку за грудки, почти кричал Герман.
- Да. Один раз. Мне показалось, что они черные такие, с огоньками, - испуганно протараторил Сережка.
- Круто!
- Да погоди, бабуль, не кипятись! - Рявкнул неожиданно котяра. - Пацан, конечно, фигню придумал, но может и сработать. Юноша, а вы чем руководствовались, когда исполняли свой финт ушами?
- Так мне дед ваш, который во сне приходил, все показывал миски и листики на них все лепил. Я думал, что он того... ну, ку-ку...

- Все мы тут ку-ку, если собираемся так и дальше действовать. – Выдохнув, печально ответил Герман. - Команда просто огонь! Потрепанный, но амбициозный кот, счастливая полумумия, малолетний пацан, бывший козлоногий и ... все они на одного отважного командира!

- Вы хотели сказать "командиршу"? - весело спросил Сережка.  На Германа уставились четыре пары глаз, ожидая ответа.
- Знаешь, парень, тут такое дело... - и Герман, подбирая приличные слова, рассказал Сережке почти всю историю. Но строго-настрого наказал при посторонних называть его Аидой и все тут.
Надо были видеть бесконечное восхищение в глазах парнишки. И это, безусловно, льстило Герману.
- Хорошо, не беспокойтесь. Я умею хранить тайны, дядя Аида, ой, то есть тетя Гера, ой... Можно просто "бабушка"? - дружный смех разрядил обстановку и все активно принялись за еду.

После завтрака было решено, что сегодня Веня и Сережка снова пойдут в питомник и попытаются проследить за хозяйкой, чтобы вычислить, куда она носит миски. Точнее, следить будет Рыжий.

- Вы мне вот что скажите, ребятки, - спросил задумчиво Герман, - это место, куда мадам относит еду, где-то на территории питомника?
- Да нет. Она за ворота выходила, и не было ее минут 30.

Герман разложил карту и прикинул, что находится примерно в 10-15 минут ходьбы от питомника.
Лесополоса, автотрасса, три дачных домика и... та самая заброшка. А ему туда ой как нельзя самому.
Теперь сомнений почти не осталось...

Хавесвоп пока откладывался…