Эманация и теургия vs грехопадения и Воскресения

             Deus factus sum


Философия неоплатонизма является высшим достижением античной философской мысли. Она родилась в III веке нашей эры и впитала в себя всё лучшее из философии Платона, Аристотеля, Пифагора, стоиков, восточных мистерий. Она была ярым и непримиримым противником раннего христианства. Античная аристократическая  логика и идеалистическая философия боролись с  христианской простонародной верой в чудо и во всемогущего и всемилостивого Правителя мира. Победили вера в чудо и вера в Бога, явившиеся фундаментом новой церкви, хотя  многое из философии  неоплатоников  было заимствовано  такими выдающимися представителями раннего христианства, как Ориген и Августин.   

В этой философии есть состояние творческой потенции, слитности и единства, которое так и называется: Единое. Либо Благо. Глазами  увидеть или ушами услышать  его нельзя. Рациональным умом, рассудком, здравым смыслом его постичь нельзя. Положительными терминами (высокий, низкий) его описать нельзя. Постижение Единого доступно в сверхумном экстазе. Оно находится по ту сторону слов, глаз, рассудка, здравого смысла, поэтому описывается отрицательными для привычного человеческого мышления категориями (не то и не то).

В ней есть  изливание, произрастание, эманация первичной сущности — Единого — от переизбытка его творческих сил и без убыли прародителя, в результате которой появляется весь производный мир. Творческая потенция Единого переходит в энергию созидания. Подобным образом Солнце изливает, исторгает  из себя лучи света, оставаясь таким же светлым и тёплым.

В ней нет личной воли библейского Бога, зато есть абсолютно объективный закон природы, подобно вполне объективным законам сансары и кармы в индийской философии.

Первый краеугольный камень учения — неисчерпаемость творческой потенции Единого, Блага. Второй — возвращение творческой потенции назад, на свою Единую прародину, в мир Блага.

Сначала Единое изливается  в  Ум (Нус), который в отличие от Единого уже познаваем. Единое распадается на множество, но это множество идей, а не частиц материи.  Затем множественный мир идей этапа Ума переходит в этап Души (Псюхе), исполненный чувственного начала.  На этом этапе творятся все живые существа, включая животных, человека и демонов, а также  весь материальный Космос, который в полном соответствии с идеями Платона является небытием.

Вертикаль,  иерархия Космоса подразделяется на  Единое, Нус,  Душу и  материю. Вверху — Единое, Благо,  внизу — материя и человек. Чем дальше от Единого — тем меньше совершенства.  Чем дальше от Блага — тем больше зла. Нет всеблагого правителя мира, сиречь библейского Бога,  зато нет и проблемы оправдания Божества. Нет нужды и разрешить неразрешимую дилемму: если Бог всемогущ и всеблаг, то почему в мире столько зла и страдания?

В отличие от монотеистических религий, эманация есть не веление Бога, а абсолютно объективный процесс, наподобие физических законов, который не требует сознательного волеизъявления Творца, Вседержителя и Правителя мира. Так светит Солнце, так льёт дождь с неба на землю.

Но на эманации творение мира не заканчивается, а только начинается. После изливания Единого в мир  начинается процесс возвращения  из  мира раздробленного, мира материального, мира производного к миру производящему, изначальному, слитому в единстве. Эманации  противостоит теургия (по-гречески,  Теос — «Бог, Божество» + ургия — «обряд,  священнодействие,  жертвоприношение») — путь обратного  восхождения к Абсолюту, Единому.
   
В отличие от  однонаправленного исторического процесса христианства античная философия  неоплатоников не векторна, а циклична, как цикличны основные религии и философские учения Востока. Единое — эманация — теургия. Это философия вечного возвращения. Цикл начинается и заканчивается в Едином.

Последний, третий этап цикла — теургия — важнейший. Он даёт  возможность увидеть мир не фрагментарно, а целостно, мир в состоянии Единого. Он позволяет вместо небытия материи познать истинно сущее, но незримое бытие Единого, высшее Благо. Он наставляет человека на путь истинный.

Это путь восхождения из падшего состояния к Высшему, Божественному состоянию посредством преображения собственной природы, путём метаморфозы, путём трансмутации. Это путь аскезы, творчества, божественной работы над собой, которая и составляет суть теургии. Это «путь восстановления исходной целостности через погружение души (psyche) в ум (nous), а ума – в Единое, неоплатонический Абсолют», — утверждает д.ф.н. Евгений Торчинов. Это мистический, иррациональный путь выхода в состоянии экстаза (их собственный термин) за пределы «я», за пределы личности, за пределы собственного тела и собственного мозга, то, что сейчас изучается в рамках трансперсональной психологии:
 
«Практически все неоплатоники считали экстаз (их собственный термин) как выхождение за пределы “эго”, “трансцендирование личного” (ср.: трансперсональное) главным способом восстановления исходной целостности через погружение души (psyche) в ум (nous), а ума — в Единое, неоплатонический Абсолют. Большинство неоплатоников активно участвовали в теургической и мистериальной практике» [1].

Это путь отказа от страстей и аффектов, это путь добродетели, это путь сознательного отказа от пороков. В широком  смысле это путь самосовершенствования, нравственного и психотехнического (Восточный путь йогина). В  научном смысле — достижение высших контуров человеческого сознания, на уровне которых индивидуальная душа сливается со вселенской душой.

В контексте же христианства неизбежный и закономерный путь назад, на свою Единую прародину, в мир Блага, очень напоминает обретение «Жизни в Самом Себе» Богом-Сыном и последующее чудо Воскресения Христова. Это и есть теургия, которая приводит к слиянию Человека с Единым, Благом и его Победе над смертью.

Только этот путь проходится уже не благодаря личной воле ветхозаветного Бога, а в результате действия объективных законов природы, живого Космоса. И путь этот не разовый, векторный, от сотворения к «светопреставлению», а вечный, повторяющийся и цикличный. Это извечный и вечный процесс круговорота изначальной, вечной и бесконечной организации в пространстве и времени, на «небесах» и на «земле», в прошлом, настоящем и будущем. Это нисхождение изначального Духа с «небес» на «землю» и восхождение его обратно на свою Духовную историческую родину, на которой избранных ждёт «трон небесный».

Именно этот путь выбрал христианский Мессия — не миф, не канонический образ, не Бог-Сын и не Богочеловек, а реальный живой человек, сын своих родителей, один из многих, идущих к Победе, о чём свидетельствуют его же слова как в евангелиях, так и в книге Апокалипсиса. Этот путь призван показать не совершенство и всеблагость Бога, сущего на небесах, а совершенство и всемогущество Богоподобного человека, сущего на земле. Это путь не во имя Бога, а во имя человека. Это путь не Богочеловека, а Человека-Бога. Это не нисхождение, а восхождение. Это не боговоплощение, а теургия.

“Deus factus sum”, или в переводе с латыни на русский «Богом я стал».

Парадокс, но именно философия неоплатоников — яростных противников христиан — в отличие от церковного канона даёт возможность рационального прочтения библейских таинств и чудес и понять смысл миссии Мессии. Надо только взглянуть на христианские таинства непредвзято и без догматизма.

Тогда вместо явно сказочного и мифологического сотворения Адама и Евы и их грехопадения из райского сада Эдема появится философская категория под названием «эманация». И эта эманация неисчерпаемого первоначала — Единого, или Блага —  весьма напоминает изливание, истечение единой, нелокальной, бесконечной информации, творящей бытие из бита — “It from bit”.

Тогда возвращение к Единому, которое является объективным законом природы и служит вторым краеугольным камнем неоплатонизма, очень напомнит Воскресение к «Жизни в Самом Себе» в христианской символике. Возвращение — закон природы, а не воля всемогущего Бога, соответственно, и Воскресение — закон природы, а не воля Бога.

Хотя это возвращение, как и Воскресение Христово, происходит самым что ни на есть чудесным для обыденного сознания образом, который и вызывал у слишком рационально мыслящих неоплатоников естественное логическое отторжение. «Если бы это было возможно, это было бы чудом и противоречило бы порядку вещей», — писал о вознесении ученик Плотина Порфирий. Чудо в философии неоплатоников — не плюс, а минус. Зато в христианской вере это огромный-преогромный плюс.

Канон же говорит о вочеловечении Бога, которому надо петь аллилуйю (др.-евр. «галлелю Йах» — «хвала  Йах (Яхве)», «хвалите Бога»). Воплощение Бога в человека произошло благодаря непорочному зачатию Святым Духом, посланным Богом-Отцом. О, чудо!

Бог воплотил свою Высшую, Божественную, всеблагую волю и основанную на ней мораль в Богочеловеке, в котором видна вся полнота Божества. О, чудо!

Всеблагой и всемогущий Творец, бессмертный и безграничный Вседержитель принял облик смертного, локального человека. О, чудо!

Чудо формирует веру, вера формирует паству, паства формирует церковь, церковь формирует власть. Кто-то в чудеса верит, кто-то не очень. Тот, кто не очень верит и не хочет быть покорной паствой, блеющей от чудесного восторга перед церковной властью, задаётся   вполне рациональным вопросом: «А зачем?  Зачем нужны все эти чудеса воплощения Бога в человека?»

Ответ даёт канон: Сын Бога, руководствуясь Высшей, Божественной моралью, снизошёл с небес, чудесным образом воплотившись в Богочеловека. Он призвал людей к отказу от греховной жизни. Призвал на собственном примере и пройдя через крестные муки. Отец Богочеловека, сущий на небесах, послал своего Сына на смерть, чтобы доказать, что Отец на самом деле всеблаг (ибо жертвует своим сыном во имя людей) и всемогущ (ибо воскрешает его к вечной жизни). Отец Небесный хотел, чтобы люди увидели это собственными глазами на примере его Сына и поверили в него, Бога, сущего на небесах, в его законы и заповеди, в земную церковь и в священников, наделённых благодатью (якобы).

Потому якобы, что в реальной, неканонической жизни не видно ни особых примеров этой божественной благой воли, наоборот, сплошь смерть и страдания, ни какой-то особой благодати «священного» сословия. Зачастую бывает наоборот, и чтобы понять это, достаточно перелистать некоторые страницы истории. Например, истории римских пап, среди которых было немало похотливых развратников, корыстолюбцев, великих грешников и самодуров, а то и просто откровенных интриганов и убийц. В своей канонической схеме роли Спасителя и значения Божественной Жертвы церковь не ищет истину, а оправдывает своё собственное существование и претензии на высшую власть и высший авторитет.

Но существует и иное, неканоническое прочтение миссии Спасителя, который вовсе не является сыном всеблагого Бога иудеев, а является порождением и наследником Бесконечно Организованной Голодинамики (БОГ). Этот Сын Человеческий не был рождён благодаря непорочному зачатию, он родился точно так же, как и все остальные люди.  Он не был рождён «предвечно», и его миссия вовсе не состояла в том, чтобы утвердить  веру во всемогущего и всеблагого Бога иудеев, на чём настаивает церковь. Это всё — не более чем сказки, рассчитанные на простодушных и наивных людей, верящих в чудо, на мифологическое сознание, на формирование многочисленной паствы.

Просто он, смертный человек, такой же, как все, такой же, как Сиддхартха Гаутама, избрал вопреки всему путь наверх, к Единому, к Истине и Свободе, к «Жизни в Самом Себе».

И он достиг своей цели, став единым с Отцом и обретя «Жизнь в Самом Себе». Но достигнув сей цели, он понял, что Любовь к миру, ко всему живому в этом мире, которая подпитывала его энергией во время его мучительного восхождения из болота невежества, косности, себялюбия к вершинам человеческого Духа, требует от него прийти на помощь людям.  А эта помощь невозможна без жертвоприношения.

Причём жертвовать на сей раз  ему придётся свою божественную «Жизнь в Самом Себе» — высшую цель всего живого. Жертвовать на мистическом Кресте, мифологическом символе Древа Жизни, чтобы крестить Святым Духом званых и избранных. Крестить Святым Духом, а не ритуальной водой, Н2О, чтобы совершить чудо первого воскресения к жизни вечной.  Чтобы даровать дорогу «сынам человеческим» к тому Единому, которого они когда-то лишились, ниспав с небес на грешную землю. Чтобы на смену граду земному пришёл град небесный, на место тела пришёл Дух, а на место смертного — бессмертное.

Как этого добиться? Вот высшая интрига христианства, на которую у церкви по сей день нет ответа. Зато есть «чудо, тайна, авторитет», которые служат делу «Великого Инквизитора», приходящего как узурпатор древнего знания «во имя своё», во имя власти земной, во имя положения в обществе, во имя десятины, паствы и прихода, во имя славы, во имя сана. Это «единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть», как утверждал Ф.М. Достоевский [2].

Церковное чудо, церковные таинства, авторитет церкви постоянно твердят о грехопадении людей и искуплении грехов Спасителем, распятым на кресте и воскресшим к вечной жизни. Как хочешь — так и понимай. Никаких доказательств в сфере разума тому нет, никакого рационального прочтения этих таинств нет, есть только вера, да и та тает с каждым днём в мире, требующем «хлеба и зрелищ».

Без рационального понимания глубинных смыслов христианских символов, зашифрованных в словах и образах, — «Святой Дух», «Жизнь в Самом Себе», «Крест», «святый город Иерусалим», «Священный брак», «Божественная Жертва» — любой «святой» посредник будет заканчивать свои душеспасительные речи очередными таинствами, которые на поверку служат не Спасителю, а лишь делу «Великого Инквизитора». Впору вновь задать сакраментальный вопрос: «Почём опиум для народа?»

Разум же требует понимания тайных смыслов христианства: В чём суть Воскресения? В чём суть Спасения? В чём смысл Божественной Жертвы? Что такое «Жизнь в Самом Себе»?


Продолжение: http://stihi.ru/2023/04/14/573


Примечания:


1. Е.А. Торчинов «Религии мира: Опыт запредельного»
2. Ф.М. Достоевский «Братья Карамазовы»


        13 апреля 2023 года