Различие меж вербой и мимозой
Ничтожно для традиции продаж, -
Слегка пивка холодного поддашь,
И встанешь пред иной метаморфозой -
Мороз и солнце?- пиво и тарань!-
Асфальт и наледь! - клещ и трясогузка! -
То нечисть, не любившая герань,
То без икры желанная закуска -
Так у мимозы лапки коротки,
И листики цветением сокрыты,
Что мы с весной играем в городки,
И вспоминаем музычку Трембиты,
И Рио-Риту - за неделю до…
И похоронки - после, после, после,
И бесполезно ждать Армагеддо…
Когда давно внутри его, не возле.
Купить ещё неделю безмяте..?-
Но кто продаст?- на вербное - мимоза,
И все - и голубые - во Христе,
Но это не поэзия, а проза.
проза
© Copyright: Илья Будницкий, 2023
Свидетельство о публикации №123041106639
Свидетельство о публикации №123041106639
Рецензии
Моя мудрая не по годам дочь сказала мне, что сейчас выживают только те, кто продолжают жить своей обычной жизнью, не слушая, не видя, не вникая...
Может, и Армагеддон как-то сам собой рассосётся ))
Можно спросить, Илья, какая нечисть не любит герань?
Бочарова Светлана 12.04.2023 02:13 • Заявить о нарушении
Может, и Армагеддон как-то сам собой рассосётся ))
Можно спросить, Илья, какая нечисть не любит герань?
Бочарова Светлана 12.04.2023 02:13 • Заявить о нарушении
Это соединение двух источников - «хармсончика» - «Владимир Ильич Ленин очень не любил герань, бывало увидит на подоконнике, подбежит, из горшка выдернет, поломает, ногами растопчет… А землю, говорит, отдайте крестьянам» и строчки из знаменитого стихотворения Сервиса «Гробница Ильича» - «Нечисть в пломбированном вагоне»
Илья Будницкий 12.04.2023 04:49 Заявить о нарушении
Илья Будницкий 12.04.2023 04:49 Заявить о нарушении
Илья, я не нашла эти стихи.
Если можно, ссылку...
Бочарова Светлана 12.04.2023 06:37 Заявить о нарушении
Если можно, ссылку...
Бочарова Светлана 12.04.2023 06:37 Заявить о нарушении
Евгений Витковский Переводы с английского
Евгений Витковский
РОБЕРТ УИЛЬЯМ СЕРВИС
1874-1958
БАЛЛАДА О ГРОБНИЦЕ ЛЕНИНА*
Это слышал я в баре у Кэйси:
Савецкаво парня рассказ,
Что свалил с Лубянки для горькой пьянки,
И сумел добраться до нас,
От кровавой звезды уволок во льды
Шрам да выбитый глаз.
Ленин спит в саркофаге, реют красные флаги, и трудяги, к плечу плечом,
Словно крысы, входя – ищут нюхом вождя, прощаются с Ильичом.
Смотрят пристально, чтоб бородку и лоб в сердце запечатлеть:
Вобрать до конца в себя мертвеца, который не должен истлеть.
Серые стены Кремля темны, но мавзолей – багров,
И шепчет пришлец из дальней страны: «Он не умер, он жив-здоров».
Для паломников он мерило, закон, и символ, и знак и табу:
Нужно тише идти: здесь спит во плоти их бог в хрустальном гробу.
Доктора в него накачали смолу – для покоя людских сердец,
Ибо если бог обратится в золу, то и святости всей – конец.
Но я, тавариш, нынче поддал, и открою тебе секрет,
Я своими глазами это видал – других свидетелей нет.
Я верно служил Савецкай стране – чекистом и палачом,
Потому в живых оставаться мне все одно не дадут нипочем;
Тех, кто видел такое – не оставят в покое, будь сто раз себе на уме,
За это дело только расстрела я дожидался в тюрьме.
Но сумел сбежать, а в себе держать больше тайну я не могу,
Бородой Ильича поклянусь сгоряча, разрази меня гром, коль солгу.
На Красную площадь меня занесло – поглядеть на честной народ,
На всякое Марксово кубло, что к Мавзолею прёт:
Толпится там москаль, грузин, туркмен, татарин-волгарь,
Башкир и калмык, латыш и финн, каракалпак и лопарь,
Еврей, монгол, киргиз, казах; собравшись из дальних мест,
Толпа стоит со слезами в глазах, этакий ленинский съезд.
Сколько лет прошло, а их божество закопать еще не пора,
Они – будто плакальщики того, кто умер только вчера.
Я видел их, бредущих в тоске – кротко шепча слова.
У меня, понятно, плясала в башке – водка, стакан или два.
Шла, как всегда, людская чреда, обыденная вполне,
Но с трудом в этот миг удержал я крик, ибо призрак явился мне.
Да, меня отыскал этот волчий оскал: таков был только один,
Никто иной, как зарезанный мной князь Борис Мазарин.
Ты не думай так, что мне б не в кабак лучше пойти, а к врачу,
У алкаша тоже есть душа, я спиртом ее лечу.
Без выпивки мне забыть не дано служение делу зла,
За мной бегущие, как в кино, лица людей и тела.
Но страшнее всех этот черный грех, позабыть я пытаюсь зря,
То, как был убит Борис Мазарин, верный слуга царя.
Его, дворянина, мы взяли врасплох: нам повезло однова.
И мать, и сына, и дочек всех трех прикончили мы сперва;
Мы пытали его, твердя – «Говори!», а он молчал: ишь, каков!
Тогда мы распяли его на двери остриями грязных штыков.
Но он с презрением бросил нам: «Чертово шакальё!
Сто к одному вас я возьму, сгину за дело своё!»
И я задрожал, и ему кинжал в глотку воткнул до конца,
Чтоб затем, в тюрьме, утопить в дерьме готового мертвеца;
Конец казаку, да и всей родне, и они б воскресли навряд…
Только князь шагает прямо ко мне, и местью глаза горят.
(Может, это бред, может, пьяный вздор моей головы дурной?)
Так я увидал мерцающий взор человека, убитого мной.
И в огне его глаз я прочел приказ, он короток был и прям:
Безвольный, тупой, я слился с толпой, скорбно ползущей к дверям.
Не знаю, реален он был иль мним, но строго за ним в аккурат –
Все шел я за ним, все шел за ним, и скоро вошел в зиккурат.
Там свет всегда холоднее льда, и дует вечный сквозняк.
Спотыкаясь, в поту, как в пустоту я сделал по лестнице шаг.
Я кричал бы, да горло сухостью сперло и, его не найдя руки,
Подумал – нет, уж какой там вред способны творить мертвяки!
Увы, надеждам моим вопреки, он сам нащупал меня
Плечо мое зажала в тиски костлявая пятерня.
Не казак удалой, а череп гнилой, проломлен высокий лоб…
Вот и зал, где Ленин лежал, нетленен, всунут в хрустальный гроб.
Ступив за порог я все так же не мог ни вырваться, ни упасть:
Будто клешня вцепилась в меня его ледяная пясть.
Вспоминать не хочу, как к Ильичу мы подошли наконец,
Жестом недобрым к собственным ребрам вдруг потянулся мертвец,
Затрещала рубашка, кости хрустнули тяжко, а потом единым рывком,
Из груди, смеясь, выхватил князь сердца кровавый ком…
Кабы просто ком бы!.. Как выглядят бомбы – я узнал на своем веку.
А он хохотнул, и БОМБУ метнул… прямо в ленинскую башку.
За вспышкой слепящего огня раздался бешеный рев,
И мир обрушился на меня, он стал кровав и багров.
Потом – и вовсе исчез во тьме; я очнулся, едва живой,
Не то в больнице, не то в тюрьме свет мерцал над моей головой;
А рядом призрачная орда ворочалась тяжело,
Из всей толпы в мавзолее тогда одному лишь мне повезло.
Твердили, что все это было во сне – а сны, понятно, не в счет, –
Но по их глазам было ясно мне, что я назначен в расход.
С Лубянки в итоге я сделал ноги, да не о том рассказ,
Не прими за брехню, но я объясню, как дела обстоят сейчас.
Гепеу закон охраняет свой, ему никогда не спех;
Мавзолей на ремонте, так не впервой: он снова открыт для всех,
Там Ленин лежит на все времена – как символ, знак и табу,
И плетутся вшивые племена, благодаря судьбу:
Раз Ленин нетленен – то мир неизменен, протухнет – падет Совдеп,
А не сгнил он покуда, охрана не худо зарабатывает на хлеб.
Но к стеклянному гробу подойти ты попробуй, при этом надо учесть:
Нетленная рожа на воск похожа, но это же воск и есть!
Расскажут тебе про искусство врача, про чудотворный бальзам,
Но там – лишь чучело Ильича, уж поверь ты моим глазам.
Бомба брошена в гроб прямо в лысый лоб, это я увидеть успел.
Все гремит надо мной гул волны взрывной, – а Ленин, выходит, цел?
Я кричу, и пусть дрожит мавзолей: кто придумал такую дрянь?
Не веришь – времени не пожалей, пойди туда, да и глянь.
Ты решил – смутьян безумен и пьян… Нет, я не полезу в раж,
Рубану сплеча: там нет Ильича, там лежит восковой МУЛЯЖ.
Это слышал я в баре у Кэйси:
Савецкаво парня рассказ,
Это был пролетарий с развороченной харей
Представитель народных масс:
Ну, а если поймешь, где тут правда, где ложь –
Стало быть, в добрый час.
Перевод Евгения Витковского
* Канадский поэт, просьба не путать с нынешним советологом. Из-за этого стихотворения, написанного после посещения СССР в конце 30-х годов, у нас не только не печатался – его старались и не упоминать. Но рано ли, поздно ли, перевести это было необходимо. (Прим. переводчика)
ROBERT WILLIAM SERVICE
1874-1958
есть на этом нашем сайте стихи ру
Илья Будницкий 12.04.2023 06:56 Заявить о нарушении
Евгений Витковский
РОБЕРТ УИЛЬЯМ СЕРВИС
1874-1958
БАЛЛАДА О ГРОБНИЦЕ ЛЕНИНА*
Это слышал я в баре у Кэйси:
Савецкаво парня рассказ,
Что свалил с Лубянки для горькой пьянки,
И сумел добраться до нас,
От кровавой звезды уволок во льды
Шрам да выбитый глаз.
Ленин спит в саркофаге, реют красные флаги, и трудяги, к плечу плечом,
Словно крысы, входя – ищут нюхом вождя, прощаются с Ильичом.
Смотрят пристально, чтоб бородку и лоб в сердце запечатлеть:
Вобрать до конца в себя мертвеца, который не должен истлеть.
Серые стены Кремля темны, но мавзолей – багров,
И шепчет пришлец из дальней страны: «Он не умер, он жив-здоров».
Для паломников он мерило, закон, и символ, и знак и табу:
Нужно тише идти: здесь спит во плоти их бог в хрустальном гробу.
Доктора в него накачали смолу – для покоя людских сердец,
Ибо если бог обратится в золу, то и святости всей – конец.
Но я, тавариш, нынче поддал, и открою тебе секрет,
Я своими глазами это видал – других свидетелей нет.
Я верно служил Савецкай стране – чекистом и палачом,
Потому в живых оставаться мне все одно не дадут нипочем;
Тех, кто видел такое – не оставят в покое, будь сто раз себе на уме,
За это дело только расстрела я дожидался в тюрьме.
Но сумел сбежать, а в себе держать больше тайну я не могу,
Бородой Ильича поклянусь сгоряча, разрази меня гром, коль солгу.
На Красную площадь меня занесло – поглядеть на честной народ,
На всякое Марксово кубло, что к Мавзолею прёт:
Толпится там москаль, грузин, туркмен, татарин-волгарь,
Башкир и калмык, латыш и финн, каракалпак и лопарь,
Еврей, монгол, киргиз, казах; собравшись из дальних мест,
Толпа стоит со слезами в глазах, этакий ленинский съезд.
Сколько лет прошло, а их божество закопать еще не пора,
Они – будто плакальщики того, кто умер только вчера.
Я видел их, бредущих в тоске – кротко шепча слова.
У меня, понятно, плясала в башке – водка, стакан или два.
Шла, как всегда, людская чреда, обыденная вполне,
Но с трудом в этот миг удержал я крик, ибо призрак явился мне.
Да, меня отыскал этот волчий оскал: таков был только один,
Никто иной, как зарезанный мной князь Борис Мазарин.
Ты не думай так, что мне б не в кабак лучше пойти, а к врачу,
У алкаша тоже есть душа, я спиртом ее лечу.
Без выпивки мне забыть не дано служение делу зла,
За мной бегущие, как в кино, лица людей и тела.
Но страшнее всех этот черный грех, позабыть я пытаюсь зря,
То, как был убит Борис Мазарин, верный слуга царя.
Его, дворянина, мы взяли врасплох: нам повезло однова.
И мать, и сына, и дочек всех трех прикончили мы сперва;
Мы пытали его, твердя – «Говори!», а он молчал: ишь, каков!
Тогда мы распяли его на двери остриями грязных штыков.
Но он с презрением бросил нам: «Чертово шакальё!
Сто к одному вас я возьму, сгину за дело своё!»
И я задрожал, и ему кинжал в глотку воткнул до конца,
Чтоб затем, в тюрьме, утопить в дерьме готового мертвеца;
Конец казаку, да и всей родне, и они б воскресли навряд…
Только князь шагает прямо ко мне, и местью глаза горят.
(Может, это бред, может, пьяный вздор моей головы дурной?)
Так я увидал мерцающий взор человека, убитого мной.
И в огне его глаз я прочел приказ, он короток был и прям:
Безвольный, тупой, я слился с толпой, скорбно ползущей к дверям.
Не знаю, реален он был иль мним, но строго за ним в аккурат –
Все шел я за ним, все шел за ним, и скоро вошел в зиккурат.
Там свет всегда холоднее льда, и дует вечный сквозняк.
Спотыкаясь, в поту, как в пустоту я сделал по лестнице шаг.
Я кричал бы, да горло сухостью сперло и, его не найдя руки,
Подумал – нет, уж какой там вред способны творить мертвяки!
Увы, надеждам моим вопреки, он сам нащупал меня
Плечо мое зажала в тиски костлявая пятерня.
Не казак удалой, а череп гнилой, проломлен высокий лоб…
Вот и зал, где Ленин лежал, нетленен, всунут в хрустальный гроб.
Ступив за порог я все так же не мог ни вырваться, ни упасть:
Будто клешня вцепилась в меня его ледяная пясть.
Вспоминать не хочу, как к Ильичу мы подошли наконец,
Жестом недобрым к собственным ребрам вдруг потянулся мертвец,
Затрещала рубашка, кости хрустнули тяжко, а потом единым рывком,
Из груди, смеясь, выхватил князь сердца кровавый ком…
Кабы просто ком бы!.. Как выглядят бомбы – я узнал на своем веку.
А он хохотнул, и БОМБУ метнул… прямо в ленинскую башку.
За вспышкой слепящего огня раздался бешеный рев,
И мир обрушился на меня, он стал кровав и багров.
Потом – и вовсе исчез во тьме; я очнулся, едва живой,
Не то в больнице, не то в тюрьме свет мерцал над моей головой;
А рядом призрачная орда ворочалась тяжело,
Из всей толпы в мавзолее тогда одному лишь мне повезло.
Твердили, что все это было во сне – а сны, понятно, не в счет, –
Но по их глазам было ясно мне, что я назначен в расход.
С Лубянки в итоге я сделал ноги, да не о том рассказ,
Не прими за брехню, но я объясню, как дела обстоят сейчас.
Гепеу закон охраняет свой, ему никогда не спех;
Мавзолей на ремонте, так не впервой: он снова открыт для всех,
Там Ленин лежит на все времена – как символ, знак и табу,
И плетутся вшивые племена, благодаря судьбу:
Раз Ленин нетленен – то мир неизменен, протухнет – падет Совдеп,
А не сгнил он покуда, охрана не худо зарабатывает на хлеб.
Но к стеклянному гробу подойти ты попробуй, при этом надо учесть:
Нетленная рожа на воск похожа, но это же воск и есть!
Расскажут тебе про искусство врача, про чудотворный бальзам,
Но там – лишь чучело Ильича, уж поверь ты моим глазам.
Бомба брошена в гроб прямо в лысый лоб, это я увидеть успел.
Все гремит надо мной гул волны взрывной, – а Ленин, выходит, цел?
Я кричу, и пусть дрожит мавзолей: кто придумал такую дрянь?
Не веришь – времени не пожалей, пойди туда, да и глянь.
Ты решил – смутьян безумен и пьян… Нет, я не полезу в раж,
Рубану сплеча: там нет Ильича, там лежит восковой МУЛЯЖ.
Это слышал я в баре у Кэйси:
Савецкаво парня рассказ,
Это был пролетарий с развороченной харей
Представитель народных масс:
Ну, а если поймешь, где тут правда, где ложь –
Стало быть, в добрый час.
Перевод Евгения Витковского
* Канадский поэт, просьба не путать с нынешним советологом. Из-за этого стихотворения, написанного после посещения СССР в конце 30-х годов, у нас не только не печатался – его старались и не упоминать. Но рано ли, поздно ли, перевести это было необходимо. (Прим. переводчика)
ROBERT WILLIAM SERVICE
1874-1958
есть на этом нашем сайте стихи ру
Илья Будницкий 12.04.2023 06:56 Заявить о нарушении
Уточняю - это у меня совместились два стихотворения - Сервиса и Арсения Несмелова -
Агония -
Агония
— Сильный, державный, на страх врагам!..
Это не трубы, — по кровле ржавой
Ветер гремит, издеваясь: вам,
Самодержавнейшим, враг — держава!
Ночь. Почитав из Лескова вслух,
Спит император ребенка кротче.
Память, опять твоему веслу
Императрица отдаться хочет.
И поплывут, поплывут года,
Столь же бесшумны, как бег «Штандарта».
Где, на каком родилась беда,
Грозно поднявшая айсберг марта.
Горы былого! Тропа в тропу.
С болью надсады дорогой скользкой,
Чтоб, повторяя, проверить путь
От коронации до Тобольска.
Где же ошибка и в чем она?
Школьницу так же волнует это,
Если задача не решена,
Если решенье не бьет ответа .
Враг: Милюков из газеты «Речь»,
Дума, студенты, Вильгельм усатый?
Нет, не об этом тревоги речь
И не над этим сверло досады.
Вспомни, когда на парад ходил
Полк кирасир на Дворцовом поле,
Кто-то в Женеве пиво пил,
В шахматы игрывал, думал, спорил.
Плачет царица: и кто такой!
Точка. Беглец. Истребить забыли.
Пошевелила бы хоть рукой —
И от него ни следа, ни пыли!
Думала: так. Пошумит народ —
Вороны бунта устанут каркать —
И, отрезвев, умирать пойдет
За обожаемого монарха.
Думала: склонятся снова лбы,
Звон колокольный прогонит полночь,
Только пока разрешили бы
Мужу в Ливадии посадовничать!
Так бы и было, к тому и шло.
Трепет изменников быстро пронял бы,
Если бы нечисть не принесло,
Запломбированную в вагоне.
Вот на балконе он (из газет
Ведомы речи), калмыцки щурясь…
И потерялся к возврату след
В заклокотавшей окрепшей буре.
Враг! Не Родзянко, не Милюков
И не иная столицы челядь.
Горло сжимает — захват каков! —
Истинно волчья стальная челюсть.
Враг! Он лавиной летящей рос
И, наступая стране на сердце,
Он уничтожил, а не матрос,
Скипетр и мантию самодержца.
— Враг, ускользнувший от палача,
Я награжу тебя, зверя, змея,
Клеткой железной, как Пугача,
Пушечным выстрелом прах развею!
— Скоро! Сибирь поднялась уже,
Не Ермака ли гремят доспехи?
Водит полки богатырский жезл,
К нашей тюрьме поспешают чехи.
Душно царице. От синих рам
Холодно — точно в пустыне звездной!..
Сильный, державный, на страх врагам, —
Только сегодня, назавтра — поздно.
Илья Будницкий 12.04.2023 08:38 Заявить о нарушении
Агония -
Агония
— Сильный, державный, на страх врагам!..
Это не трубы, — по кровле ржавой
Ветер гремит, издеваясь: вам,
Самодержавнейшим, враг — держава!
Ночь. Почитав из Лескова вслух,
Спит император ребенка кротче.
Память, опять твоему веслу
Императрица отдаться хочет.
И поплывут, поплывут года,
Столь же бесшумны, как бег «Штандарта».
Где, на каком родилась беда,
Грозно поднявшая айсберг марта.
Горы былого! Тропа в тропу.
С болью надсады дорогой скользкой,
Чтоб, повторяя, проверить путь
От коронации до Тобольска.
Где же ошибка и в чем она?
Школьницу так же волнует это,
Если задача не решена,
Если решенье не бьет ответа .
Враг: Милюков из газеты «Речь»,
Дума, студенты, Вильгельм усатый?
Нет, не об этом тревоги речь
И не над этим сверло досады.
Вспомни, когда на парад ходил
Полк кирасир на Дворцовом поле,
Кто-то в Женеве пиво пил,
В шахматы игрывал, думал, спорил.
Плачет царица: и кто такой!
Точка. Беглец. Истребить забыли.
Пошевелила бы хоть рукой —
И от него ни следа, ни пыли!
Думала: так. Пошумит народ —
Вороны бунта устанут каркать —
И, отрезвев, умирать пойдет
За обожаемого монарха.
Думала: склонятся снова лбы,
Звон колокольный прогонит полночь,
Только пока разрешили бы
Мужу в Ливадии посадовничать!
Так бы и было, к тому и шло.
Трепет изменников быстро пронял бы,
Если бы нечисть не принесло,
Запломбированную в вагоне.
Вот на балконе он (из газет
Ведомы речи), калмыцки щурясь…
И потерялся к возврату след
В заклокотавшей окрепшей буре.
Враг! Не Родзянко, не Милюков
И не иная столицы челядь.
Горло сжимает — захват каков! —
Истинно волчья стальная челюсть.
Враг! Он лавиной летящей рос
И, наступая стране на сердце,
Он уничтожил, а не матрос,
Скипетр и мантию самодержца.
— Враг, ускользнувший от палача,
Я награжу тебя, зверя, змея,
Клеткой железной, как Пугача,
Пушечным выстрелом прах развею!
— Скоро! Сибирь поднялась уже,
Не Ермака ли гремят доспехи?
Водит полки богатырский жезл,
К нашей тюрьме поспешают чехи.
Душно царице. От синих рам
Холодно — точно в пустыне звездной!..
Сильный, державный, на страх врагам, —
Только сегодня, назавтра — поздно.
Илья Будницкий 12.04.2023 08:38 Заявить о нарушении
После таких стихов придётся перенастраивать мозги))
Бочарова Светлана 12.04.2023 09:06 Заявить о нарушении
Бочарова Светлана 12.04.2023 09:06 Заявить о нарушении
Добрый день, Илья! Добрый день, Светлана! Зашёл, почитал комментарии , не смог не молвить слово...
У меня возник вопрос: А почему Витковский считал, что это стихотворение Сервиса необходимо перевести? Я в своё время устал от так называемой "Ленинианы" - набила оскомину, но сегодня я устал ещё сильнее от "Антиленинианы". Что в стихотворении Сервиса такого есть кроме желания просто нагадить ? В нём нет никаких осмыслений эпохи, влияние личности на эпоху (это я о Ленине - обозвал нечистью и всё). Чекиста обозвал палачом, что сегодня тоже выглядит заезженным штампом. А почему палач если рассматривать данный контекст стихотворения? Я с вершин сегодняшнего времени хочу это видеть. Из-того , что зарезал (казака, дворянина, князя???) Бориса Мазарина? А может это Мазарин - сам сволочь первостатейная? Может для тридцатых годов и начала девяностых это звучало нормально, но сегодня я от такого уже устал.
А вот стихотворение Несмелова, действительно звучит сильно. Здесь уже заметен вдумчивый взгляд на те далёкие события. Взгляд понятный и осязаемый. Но лично мной не принимаемый, потому что не отражает реалий (как я их понимаю) того времени. У Семьи императора не было ни единого шанса уцелеть в этой гражданской войне. У них (я имею ввиду всю династию) были все возможности не довести Россию до этой черты, но они не сумели, не захотели этого сделать. Февраль 17 - здесь корень всех бед России. Не было бы февраля - не было бы "нечисти в пломбированном вагоне"... Но в феврале семнадцатого была нечисть в лице Милюкова, Родзянко, Алесеева, Корнилова и еже с ними... Как-то так...
И тем не менее, стихотворение Несмелова - это очень хорошая, качественная поэзия!
Вячеслав Кислицын 12.04.2023 10:12 Заявить о нарушении
У меня возник вопрос: А почему Витковский считал, что это стихотворение Сервиса необходимо перевести? Я в своё время устал от так называемой "Ленинианы" - набила оскомину, но сегодня я устал ещё сильнее от "Антиленинианы". Что в стихотворении Сервиса такого есть кроме желания просто нагадить ? В нём нет никаких осмыслений эпохи, влияние личности на эпоху (это я о Ленине - обозвал нечистью и всё). Чекиста обозвал палачом, что сегодня тоже выглядит заезженным штампом. А почему палач если рассматривать данный контекст стихотворения? Я с вершин сегодняшнего времени хочу это видеть. Из-того , что зарезал (казака, дворянина, князя???) Бориса Мазарина? А может это Мазарин - сам сволочь первостатейная? Может для тридцатых годов и начала девяностых это звучало нормально, но сегодня я от такого уже устал.
А вот стихотворение Несмелова, действительно звучит сильно. Здесь уже заметен вдумчивый взгляд на те далёкие события. Взгляд понятный и осязаемый. Но лично мной не принимаемый, потому что не отражает реалий (как я их понимаю) того времени. У Семьи императора не было ни единого шанса уцелеть в этой гражданской войне. У них (я имею ввиду всю династию) были все возможности не довести Россию до этой черты, но они не сумели, не захотели этого сделать. Февраль 17 - здесь корень всех бед России. Не было бы февраля - не было бы "нечисти в пломбированном вагоне"... Но в феврале семнадцатого была нечисть в лице Милюкова, Родзянко, Алесеева, Корнилова и еже с ними... Как-то так...
И тем не менее, стихотворение Несмелова - это очень хорошая, качественная поэзия!
Вячеслав Кислицын 12.04.2023 10:12 Заявить о нарушении
По Несмелову - один из самых ярких русских поэтов, наряду с Георгием Масловым, Маккавейским, Владимиром Державиным, Щировским - я о малоизвестных.
По поводу стихотворения Сервиса - время меняет наше отношение ко всему абсолютно - если учитывать время написания - до второй мировой , и время перевода - семидесятые, многое в понимании встаёт на свои места.
Тем более, что и эта сторона медали была.
Только не она одна.
Мы видим больше - за счёт того, что мы - позже(
И мы - дай бог, не последние в цепочке поколений.
Илья Будницкий 12.04.2023 10:19 Заявить о нарушении
По поводу стихотворения Сервиса - время меняет наше отношение ко всему абсолютно - если учитывать время написания - до второй мировой , и время перевода - семидесятые, многое в понимании встаёт на свои места.
Тем более, что и эта сторона медали была.
Только не она одна.
Мы видим больше - за счёт того, что мы - позже(
И мы - дай бог, не последние в цепочке поколений.
Илья Будницкий 12.04.2023 10:19 Заявить о нарушении
"Тем более, что и эта сторона медали была.
Только не она одна." -- а вот об этом, как раз в твоей "прозе". )
Вячеслав Кислицын 12.04.2023 10:57 Заявить о нарушении
Только не она одна." -- а вот об этом, как раз в твоей "прозе". )
Вячеслав Кислицын 12.04.2023 10:57 Заявить о нарушении
Имя Несмелова не на слуху у подавляющего большинства читателей, я в их числе...(
Но, узнав его ближе, понимаешь почему он допускает те или иные обороты в своей речи....В связи с этим считаю необходимым проставлять дату написания под стихотворением, в которых отражаются какие-то исторические моменты эпохи...
Вячеслав Кислицын 12.04.2023 11:43 Заявить о нарушении
Но, узнав его ближе, понимаешь почему он допускает те или иные обороты в своей речи....В связи с этим считаю необходимым проставлять дату написания под стихотворением, в которых отражаются какие-то исторические моменты эпохи...
Вячеслав Кислицын 12.04.2023 11:43 Заявить о нарушении
...под стихотворениями...телефон правит мысль...)
Вячеслав Кислицын 12.04.2023 11:44 Заявить о нарушении
Вячеслав Кислицын 12.04.2023 11:44 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.