Банный диалог

- Ну, что братишка голову с полока-то свесил? Там внизу, окромя листов берёзовых нет ни хрена. Жизнь - баба конкретная, ей, поверь, прямо в зенки смотреть надобно, как следаку на допросе.
- Занемог я, привстать невмоготу, амба…конец.
- Брось, мы на то и в парную наладилось, чтоб хворь вышибить, хошь массаж сделаю? Пятерня хрящичками поиграет, как Ойстрах клавишам.
- Еврей что ли?
- Тебе-то какая разница?
- Опасаюсь я их, они нашего брата секвестируют, за шкирку хвать и ножиком…
- Я тебе про массаж, а ты мне про антисемитизм.
- Задолбал своими массажами, вся шкура по-сдиралась! Плююсь после каждого, а теперь и слюны не осталось, все соки из меня выдавил.
- Об тебе забочусь! Движенье – жизнь, слыхал? Надобно постоянно в этом состоянии пребывать, в движении. Работать над собой. Работа, она ведь благо, из обезьяньего обличия нас выволокла, можно сказать за шиворот.
- Вот-вот, у меня этот шиворот, аж до корня от неё заворачивался, а блага ни какого, чего-то ни разу не ощутил. Как так? Вроде сродственнички единоутробные, а тебе и кайф, и цепочка пищевая, а мне всё тот же облик первобытный ну, ни какой разницы с обезьяньим. Я ж с тобой ни чего хорошего-то и не видел. Ни к чему светлому не прикоснулся, не реализовался творчески…себя не нашёл. А ты юзал меня, себе в удовольствие, загонял в андеграунд какой-то, в узкость и тьму беспросветную. Я тебе что шахтёр по штольням елозить? Там блин, пока пространство расширишь, да развернёшься, все силы отдашь, а тебе
всё мало! Не Стаханов я по четырнадцать норм за смену на гора выдавать! А главное-то – зачем, в толк не возьму? Куда не сунься, одно и тоже – теснотища, темень а в конце тупик... Ну, по-долбишься в эту стену плача и стона башкой и что? Да и плюнешь в расстройстве на это дело, всей своей слюной скопившейся. А аварийность какая? А случаев несчастных сколько? Особливо когда в авральном режиме пахать приходилось? То с организмами вредоносными столкнёшься, то в зубы неведомо к кому попадёшь, то дух перевести выскочишь, а обратно, по запарке проход попутаешь, да не в ту штольню влетишь в горячке-то, а там сдвиг пластов, грунт размытый, метан опять же… Бывало взрывом наружу еле живым выбрасывало… с контузией. Не по братски это.
- Что за предъявы? Всю жизнь только о тебе и пёкся! Сколь сюрпризов всяческих устраивал, к экскурсиям приобщал?
- Каких таких сюрпризов?! Это когда Ролекс золотой на меня вешал, и отжиматься с ним заставлял на радость экскурсанткам? Лучше бы, чем часы, «комбез» химзащитный выписал, по шахтам-то лазить.
- А культур-мультурой разве не охватывал? Помнишь, Планетарий посещали, где звёзд не меренно, как поэт писал, «звезда с звездою говорит»? Выбирай любую, раз уплачено и, хошь в телескоп разглядывай, хошь спектральный анализ делай.
- Ещё бы не помнить! После спектральных, пришлось медецинские делать. Воронку металлическую в голову мне всовывали, хорошо мозг не повредили, а то и дураком мог остаться. Короче, тягостные впечатления у меня от Планетария остались.
- Согласен, с астрономией как-то не задалось, но зато с географией, уже ты сам прокололся! Я такой глобус тебе подогнал, загляденье! Большой, силиконовый, аж трясся от соприкосновения, ну натурально дрожь земли! Слева одно полушарие, справа другое, изучай, совершенствуйся, поднимай уровень географических познаний, а ты, что учудил? Куда полез? В самый центр! В Гольфстрим! Тёплых ванн захотелось? Вся Европа им греется и ты туда же? Может и ментальность на европейскую сменил? Как у тебя с гендерной самооценкой? Не от того ли на работу традиционную, династическую сейчас забить решился?
- Гольфстрим мне по барабану, я нулевой меридиан искал, в Гринвич попасть хотел, шевельнуть, так сказать, их англосаксонское гнилое нутро.
- Шевельнул?
- Ну, шевельнул, да опять одно и тоже… Разве только вместо сирены привычной в конце смены,  радио по всей шахте «ес», да «ес» орало. Есть, что ли кто из иностранной делегации просил? Долго так… Требовательно. Чего ж думаю брат не уважит? Не по людски, не по христиански как-то…
- Чуть до международного эксцесса тогда не дошло… Давай лучше о чём нибудь весёлом вспомним, например, как в школе в пионеры принимали. Года три-четыре мурыжили, не достойным считали, а тут вдруг раз и пробрало! Видать отчётность в упадок пришла, а за мой счёт повысить решили. В Гражданскую, в мои, те, годы партийными становились, полками командовали, а тут в пионеры! Смех. Потому без помпы, в Красном Уголочке, пионер вожатая в одиночку обряд приёма совершала. Нравилась она мне тогда страсть как! А ты дурилка, вместо того чтоб тихохонько подсматривать, взял, да и нарушил уединение наше сакральное, бесцеремонно, не воспитанно. Активистка чуть до обморока не сомлела! Так  расчувствовалась, что после приёма, прошедшего в деловой и дружеской атмосфере, галстук красный торжественно не мне на загривок, а тебе повязала, вот хохма получилась! Я её потом как встречал, так приветствие пионерское рукой отдавал и девиз нашёптывал: «Всегда готов». Даже когда на пенсию вышел.
- Ты зубья не заговаривай, говори чего надобно, а то: «Вспомним, да вспомним». Чую не к добру такие беседы задушевные.
- Учителку ботаники тут к нам из города прислали, молодую, на Марию Кюри Склодовскую похожа. Только в очках, без них не видит ни бельмеса. Администрация ей, сразу домик с хозяйством выделила, не то что у нас с тобой – баня со щелями, да халупа с участком два на два, по наследству доставшиеся. Я к ней за помощью обратился, вроде травки лекарственные собираю и в баньке просушиваю, чтоб к этому времени пришла, да помогла с травками-то разобраться, отличить вредную от полезной. Без тебя братишка, ни как это дело не провернуть. Обаять её надо.
- Обнимать?!
- Обнимать мне придётся, а тебе - обаять! Вон ты какой башковитый, главная сверхзадача в мир её внутренний проникнуть, хоть ужом проползти, а там уж и хворь отвалится и кураж появится. Чуешь, в рифму получилось?! Выходит даже поэзия и та на нашей стороне, а это не хухры-мухры, осечки быть не должно! Так сработай, чтоб мирок её тряхануло на все девять баллов по шкале Рихтера, усёк?
- Втянул. Только подняться один хрен не могу. Видишь и я тавтологией искромётнул.
- Надо брат! Как в песне поётся – «последний бой, он трудный самый». Зато потом, когда она обратно в город насовсем упылит, хозяйство при нас останется и заживём! Пенсию тебе выхлопочу, почётную. Будешь всю оставшуюся в тепле полёживать. За всеми процессами жизнедеятельными сам следить буду, ты только отработку сливать и всё. Ей-Богу!
- Вот знаешь же гад, на что надавить! Пенсия, это фактор! Мечта! Ради неё и я «всегда готов», как пионер! Давай свой массаж животворящий, только ручищи смажь кремом или вазелином что ли.
- Я не трансгендер какой, чтоб кремами обмазываться и не гомик, чтоб вазелин про запас иметь. Хозяйственное мыло могу предложить.
- Не, оно щиплется.
- Тогда солидолу могу из гаража принести ложку.
- Хочешь чтоб училка меня за негра приняла? Хрен с тобой, давай на сухую!
- Ну, держись брательник, эх!
- Стой! Что это за шум в предбаннике? Никак твоя, уже на аудиенцию явилась?
- Точно. Припоздали мы с тобой за разговорами делом заняться, что ж будем по ситуации работать, импровизировать.
…………………………………………………………………………………………………….
- Вы где? Можно войти?
- Конечно-конечно! Входите, я как раз парку поддал, вы уж очёчки снимите, запотеют, а когда стёклышки в себя температуру вберут, снова наденете.
- Да? Попробую, только я без очков ничего не вижу. Как же у вас жарко тут.
- Вы на ощупь… на ощупь, а жарко потому, что травки жару любят, да не скребитесь в дверку-то, на себя тяните… Вот и замечательно.
- Действительно, сплошной туман, дайте руку пожалуйста… Что это у вас такое? Ой…

07.04.2023.