Заполнен
о грустном, что в городе есть,
о всех истуканах свободно,
гуляющих с наглостью здесь.
Заполнен наш город уродством,
как будто бы странный аул,
идут по нему инородцы,
страдает от них Барнаул.
Король? Не король! Самоучка?
Да кто же, да кто же таков,
вон, пухлые ножки и ручки?
Написано, вишь, “Ползунов”.
В нём Ленин шагает проспектом,
он трижды его прошагал.
Не жалуя здешних Поэтов,
на третий взошёл пьедестал.
Сидит он опять на отшибе –
Высоцкий, простите, хорош:
ни рук и ни ног, извините,
к тому ж на себя не похож.
Фролова на кол посадили,
так многих сажают у нас.
Не памятник – смех обострили,
взбрыкнул непристойно Пегас.
Шукшин приуныл в сапожищах,
скучает на тумбе, беда,
забрызгала грязь голенища,
отмоет, навряд ли, вода.
Лишь Пушкин задумчивый в сквере
стоит одинокий в толпе
красивых, но древних деревьев,
довольный пространством вполне.
Свидетельство о публикации №123041000847