Рассуждалка ни о ком -2

Есть мнение, что сочинители стихов и прозы – люди с особым чувством языка, сумевшие довести степень владения им до высот, не доступных обычным гражданам.
Есть, также,  мнение, что известность того или иного сочинителя прямо пропорциональна степени этого самого владения.

Каково же было моё недоумение, да что там «недоумение», горчайшее разочарование, когда я столкнулся с фактом, развеявшим эти мнения в прах.
Мнения, основываясь на которых сотни читателей из числа тех самых «обычных граждан», доказывали, что сочинитель неспроста опубликовал ту или иную фразу, что в ней есть доступные только автору глубИны мудрости и непревзойдённая логика.

Прежде, чем раскрыть подробности прочитанного, вызвавшего моё недоумение,
я в который раз напомню про фразеологические обороты, они же фразеологизмы, в просторечии называемые идиомами.
Это устойчивое по составу и смыслу словосочетание, значение которого не равно сумме значений входящих в него слов.

Вот, например, выражение «мать родную продаст».
Это, во-первых, идиома.
Во-вторых, упоминание степени родства с матерью для  неё естественно (к слову, «родная мать» – ещё один устойчивый оборот).
В-третьих,  фраза не про мать, степень родства с ней или куплю-продажу.
Фраза означает, что некто ради достижения своей цели и получения желаемого,  готов на любые, даже самые неблаговидные поступки.

 А теперь давайте представим, что некий сочинитель, с лёгкостью необычайной замечающий ляпы в публикациях различных графоманов, вдруг демонстрирует поразительное непонимание, того, что, казалось бы, составляет его хлеб насущный (про хлеб – это, если что, тоже идиома).

Не верите? Тогда вот пример.
Встретив текст «Он за Горбачева мать родную продаст», сочинитель на голубом глазу обрушился на человека за, якобы, оскорбление его матери.
Впрочем, «обрушился» – мягко сказано.
Не буду повторять те эпитеты, которыми наградил оскорбителя оскорблённый.
Что удивительно, не нашлось ни одного комментатора, кто разъяснил бы значение фразеологизма, зато нашлись сочувствующие, на полном серьёзе вопрошающие «а если его (т.е. употребившего идиому) покойную маму задеть»?

Ради справедливости, впрочем, должен признать, что для ушата помоев, который вылился   на голову «оскорбителя»,  есть ещё одна причина: просто захотелось выплеснуть на кого-то скопившийся негатив, а незнание значения идиомы – просто попытка самооправдания, придания происходящему этакого флёра благородного негодования, которое невозможно удержать в себе.

Как  бы то ни было, тому, кто, прочитав выплеск, брезгливо спросит «что это было»,
придётся выбирать между плохим и отвратительным вариантами.
И то, что «оскорблённый» мило беседует с очередным сочувствующим одобрямщиком о футболе, снабжая разговор фривольными смайликами, лично мне подсказывает, что справедлив, скорее всего, второй вариант.