Тихий омут, или Периферийные хомячки

Слава приходит: — Я за тобой! —
И умыкает, взяв под микитки.
Слава — это дебелый бой-
френд одной молодой пиитки.

А наутро мать, расчехлив сражение, 
выносит мозг ей: — Скорее всего,
ему, чтоб войти в твоё положение,
надо выйти из своего.
А у него работа, жена, ребёнок,
эрдельтерьер…

— Ну и что — жена?
— А то, что мал золотник, да не дворник.
К тому же недурственно сложена.
И у неё, между прочим, офис
весьма респектабельной сети спа-
салонов. Короче, не жизнь, а отпуск
на пляжах Иль-Сент-Мари. Губа
не дура: сёрфовые заезды,
лазурный дайвинг до темноты,
а не какие-то там подъезды
перешприцованные. А ты…
А ты пока ещё тихий омут:
татушки, топики, то да сё.
Но не за Уралом уже твой опыт,
родная, ведь остальное всё
в порядке: спереди, сбоку, сзади…
Поэтому, девочка, не боись!
Разве останемся мы внакладе?
Тебя ещё обаяет Бриз
не на софе ар-нуво у телека,
а на песочке, — кудряв, зубаст,
с расчётным счётом в Бэнк оф Америка
а это, знаешь, не Гозлинг бласт.

— Тебе бы только вести подсчёты!
—  А ты что думала? Мозг включи!
И разошлись. И надули щёки
периферийные хомячки:
одна в своём закутке на кухне,
где, примагниченная к двери
«Атланта», их география пухнет
от Мухогрёбнинска до Твери,
другая в своём уголочке, сникерс
жуя за сникерсом, чуть жива.
И неожиданно превращается в крик из
тихого омута тишина.