Алексей Гусаков. Бытие. Рус. Бел

    (в сокращении)

...Теперь есть одно, что действительно ранит ,
хотя удивить меня сложно плохим:
железный поток оглушающей дряни,
которую люд выдаёт за стихи.

Со мною на равных не смеют поспорить -
с позиции силы веду разговор.
Когда пишут в стол - это личное горе,
выносят на свет - это общий позор.

Российский поэт - пусть российским и будет,
(кого только нет на родной стороне),
но есть на Руси ещё русские люди.
Я - русский поэт.
Не завидуйте мне.


***

...Зараз адно па сапраўднаму раніць ,
хаця здзівіць мяне складана не лепшым:
жалезны струмень аглушальнай дрэні,
якую люд выдае за вершы.

Са мною на роўных не смеюць спрачацца -
з пазіцыі сілы гаворка з паэтам.
Калі пішуць у стол - гора асабісты дарадца ,
выносяць на святло - ганьба агульная гэта.

Расійскі паэт - хай расійскім і будзе,
(каго толькі няма на радной старане),
але ёсць на Русі яшчэ рускія людзі.
Я - рускі паэт.
Не зайздросцьце вы мне.

    Перевёл Максим Трояновмч